полугусеничных бронемашинах. Потом она спешилась и, оставив машины на дороге, в свете осветительных снарядов устремилась на укрепления Джеради. После жестокого четырехчасового боя израильтянам удалось захватить вражеские позиции. На сей раз атакующие не пошли дальше, к эль-Аришу, а, вновь перейдя под командование дивизии, продолжали зачистку.

Группа управления полковника Шмуэля достигла эль-Ариша во вторник, 6 июня, в 02.00. Два танковых батальона в городе провели ночь настороже, так как поблизости сосредоточились значительные силы египтян, и подполковник Пинко опасался контратаки, отражать которую пришлось бы, не имея ни горючего, ни боеприпасов. Первое, что он сделал, — разместил танки для охраны подходов к городу, и с одной ротой прочесал шоссе на Кантару. Занимая позиции, рота вела огонь по всем направлениям. Пинко также поместил роту мотопехоты с взводом танков на дорогу эль-Ариш— Бир-Лахфан, таким образом блокируя подступы к эль-Аришу. Затем он решил, что следует объезжать пространства между местами дислокаций частей с группой полугусеничных бронемашин. Сам он возглавлял патруль. Возвратившись после очередного объезда, Пинко нашел в своем стейшн-вэгене убитого шофера. Египетские солдаты подобрались к машине и убили водителя, который скорее всего заснул от усталости. Пинко продолжил патрулирование, решив отбуксировать машину после завершения объездов. Патруль обстреливали со всех сторон, и пулеметы бронемашин беспрерывно палили в ответ. Израильтяне подожгли цистерны с топливом и склады боеприпасов египтян на железнодорожной станции эль-Ариш; огромные языки пламени вздымались вверх, ярко освещая черное ночное небо. Горело так сильно, что Пинко отдал приказ танкам отойти подальше, опасаясь, как бы в них не загорелись боеприпасы.

Майор Шамай Каплан расположил свою роту на ночь. Он потерял много крови. Ханох, Дан и другие собрались вокруг командира, чтобы подбодрить его. Они знали, как он беспокоится о Хаве, и хотели узнать, не родила ли она. Они также знали, как он мечтал о втором сыне, брате для Итая, и дразнили его, твердя, что Хава, конечно, же родит девочку.

— Чепуха, — отмахнулся Шамай, — будет мальчик. Я уже придумал для него имя.

— А мы уверены, майор, что будет девочка, — не сдавался Ханох. — И тоже придумали для нее имя — Аделаида.

— Нет уж, спасибо! — проворчал Шамай, руки которого тряслись от слабости. — Говорю вам, будет мальчик.

— Некоторые в роте тоже против Аделаиды, командир. И предлагают вам учесть их совет, на случай рождения девочки. Хавацелет, вот как они предлагают ее назвать, — сообщил Дан.

— Ладно, парни. Я буду счастлив, если родится девочка. Но уж имя позвольте мне выбрать самому. Я как-то не очень доверяю вашим талантам.

— Господин майор, а можем мы предложить еще имена?

— Сколько хотите.

Болтовня об именах разгоняла усталость.

Когда полковник Шмуэль прибыл в эль-Ариш, он решил продолжить зачистку. Как только подтянулись колонны снабжения, он приказал заправить технику специальной группы и немедленно отправить ее на захват летного поля в девяти километрах южнее города на дороге эль-Ариш — Бир-Лахфан. Бригада «М» все еще находилась в пути, и не было шансов, что она войдет в соприкосновение с неприятелем на позициях к юго-востоку от эль-Ариша до рассвета. Колонны снабжения прибыли в 04.00, и спустя два часа майор Хаим, отправившийся к аэродрому с семью «Паттонами» Эйн-Гиля, мог рапортовать: «Аэродром нами захвачен». Израильтяне овладели летным полем после боя с египетскими танками и самоходными зенитными установками, оснащенными сдвоенными 57-мм зенитными орудиями.

Менее чем за двадцать четыре часа бригада «D» прошла с боями семьдесят километров по вражеской территории.

В 04.20 группа управления генерала Таля достигла указателя на въезде в эль-Ариш. Полковник Шмуэль подбежал и взобрался в полугусеничную бронемашину генерала. Они обнялись.

— Я хочу, чтобы ты знал: это была героическая битва, Шмулик, — проговорил генерал Таль. — Во всей истории танковых сражений насчитываются единичные примеры таких прорывов и зачисток.

— Эхуд погиб, — сказал полковник Шмуэль. Его лицо было черно от грязи и покрыто щетиной. Он снял очки, после чего на коже остались белые круги.

На некоторое время воцарилось молчание.

Генерал вспомнил свою первую встречу с Эхудом. Это произошло в сражении при Тевфике в 1960 г. Эхуд был заместителем комроты и управлял огнем взвода танков. Сам генерал Таль был тогда полковником, командиром бригады «D». Он помнил, как показал себя Эхуд в бою, а позднее — в качестве эксперта по «Паттонам». Эхуд всегда добивался во всем совершенства.

— Эхуд был настоящим тигром, — сказал полковник Шмуэль. Подсчет убитых и раненых поверг всех в уныние. Бригада «D»

понесла тяжелые потери в атаках и прорывах. Ее танки были повреждены, и ремонтникам приходилось работать непрерывно, чтобы привести их в порядок. В этот момент над головами у израильтян появились два египетских реактивных штурмовика СУ-7, направившиеся бомбить пункт заправки, где скопились десятки танков. Слова команды готовы были сорваться с уст генерала Таля, а полковник Шмуэль уже выходил из полугусеничной бронемашины, когда над СУ-7 возникли два «Миража». В долю секунды египетские самолеты, охваченные пламенем, исчезли из виду, оставив за собой дымные шлейфы, которые разгонял ветер.

Война «за выживание Израиля», как назвал ее генерал Таль во время последнего инструктажа, продолжалась. Задача взломать оборону укрепленного района противника в Бир-Лахфане изначально отводилась бригаде «М» или «7», поскольку бригада «D» нуждалась в передышке. Но утром командование дивизии отозвало «7» в свое распоряжение и перебросило для ведения военных действий в сектор Газа, а «М» еще не добралась до египетских рубежей юго-восточнее эль-Ариша, поэтому враг все еще угрожал левому флангу дивизии. Генерал Таль дал задание полковнику Шмуэлю взять Бир-Лахфан, а полковнику Мену приказал продолжить продвижение к объекту. Получив новую директиву, полковник Шмуэль преисполнился гордости: вновь труднейшая задача ставилась перед бригадой «D» — его бригадой.

— Однако, — оговорился генерал Таль, — решающее сражение с египетской 7-й дивизии выиграно. Теперь нам надлежит действовать осторожнее, используя только один батальон, и на начальном этапе боя вести огонь с дальней дистанции, избегая поспешных штурмов. Я не хочу еще одного изматывающего сражения. Второй батальон вводить в действие только по моему приказу. Если потребуется еще одна «работа на износ», позднее мы скоординируем усилия с бригадой «М».

С этого момента приказом стало беречь жизни солдат.

Полковник Шмуэль собрал два своих танковых батальона. Люди устали. Всю ночь они блокировали пути возможных контратак, несли дежурства, ухаживали за ранеными и эвакуировали их на вертолетах. Но в эль-Арише еще не произвели зачистку, оставив это на потом. Однако, когда полковник Шмуэль отдал команду, все ощутили новый прилив сил и немедленно начали формировать колонну. «Центурион» майора Шамая Каплана должен был двинуться первым, но внезапно остановился посередине дороги. Водитель не получил приказа от командира. Шамай потерял очень много крови, всю ночь он нес дежурство по блокировке дороги и занимался обеспечением своей роты боеприпасами и горючим. Он не сомкнул глаз ни на минуту, как ни просили его подчиненные хоть немного отдохнуть. Отказался он и от эвакуации с ранеными. Рана в левой руке начала кровоточить, и медикам потребовалось время, чтобы остановить кровь. Комвзвода, приблизившийся к танку Шамая, увидел его стоящим в командирском люке, но, взобравшись к нему, осторожно тронул его за плечо — никакой реакции. Комвзвода потряс сильнее, и Шамай открыл глаза. Он не знал, где находится.

— Что случилось? Я заснул?

— Хуже, командир. Я думаю, вы потеряли сознание.

— Я никогда не теряю сознания. Я просто задремал.

— Может быть, вы приляжете в командирской бронемашине и отдохнете, а я пока приму командование?

— Нет. Со мной все в порядке. Наша задача…

— Блокировать Кантарское направление, майор.

— Точно. Водитель, вперед!