сломана, даже не заметил.
– Давай письмо. Мне нужно знать, о чем они договорились.
– Он запечатал свиток. Ваш-то дядя точно заметит, если вы вскроете.
– Не заметит.
– Если заметит, он голову мне оторвет!
– Не оторвет. Он... добрый. А ты получишь два талера. Итого у тебя будет шесть. И еще мелочь, которую они тебе платили. Ты только представь себе, что на эти деньги сможешь купить.
– Четыре. И пусть тогда пан отрывает мне голову.
– Три. В этом письме, скорее всего, тоже какие-то каракули. Но мне нужно убедиться... Или неси его так.
– Ладно, – сдался Питер, – три.
В одном из переулков, по дороге в трактир, монеты перекочевали ему в ладонь, и Ольга вскрыла письмо.
– Так и есть. Каракули... Малая Кожевенная, это где?
– Да мы по ней шли. Вон, – показал он рукой. – Значит, какая-то польза есть?.. Зачем вы следите за ним? Думаете, он любовницу тут завел?
– Нет. Думаю, он спутался с дурной компанией, – нашлась Ольга. – Я хочу его оградить, но дядя очень упрям. Он совсем не советуется со мной. Не говори ему, что это я вскрывала письма. Ни за что не говори... Если вдруг он обнаружит, скажи, что сам вскрыл, просто из любопытства.
– Если он обнаружит и побьет меня, с вас еще два талера, пани Мария.
Ольга пыталась обдумать то, что ей удалось прочитать: «Значит, Малая Кожевенная. Завтра в полдень. Интересно, что могли означать эти цифры: двенадцать тысяч и лев. Это цена? Или вес товара в граммах? Надо будет за ним проследить. Если я буду просто сидеть сложа руки, то как смогу помешать ему? Не дожидаться же мне, пока он вырастит своего василиска... Господи, где же Ахмет? Неужели он меня совсем потерял? Неужели никаких следов не осталось?»
– А вот и трактир. Отдохнем, перекусим и через час двинем дальше. – Уно натянул поводья. Телега остановилась у самых дверей.
– Стойте! Стойте, именем Господа нашего! – Зеленые кокарды на широкополых шляпах. – Полиция Христа! Не прикасаться к оружию. Сойти с телеги и отвечать на наши вопросы. – Всадники, выскочившие неожиданно из узкой улочки и окружившие телегу, имели вооружение конных аркебузиров: легкие пищали, шпаги и кирасы.
– Не трогайте оружие, ребятки, и сидите спокойно, – ровным голосом, по-немецки сказал Уно. – Что вам угодно, господа, и кто из вас главный?
– Лейтенант полиции Христа, Ульбрехт Бибер, – представился один из аркебузиров. – Имею предписание осматривать всех подозрительных на этой дороге. Предъявите свои документы.
– Документы?.. Вот. – Уно достал откуда-то из-за пазухи пакет и протянул его лейтенанту.
– Хорошо. Слезьте все-таки с телеги.
– И не подумаю, – улыбнулся Уно, – я имперский офицер, нахожусь при исполнении и не собираюсь делать вещи, противные моему достоинству. Вы вправе потребовать документы, удостоверяющие наши личности. Но подвергать нас обыску или аресту не смеете. Нападение на людей, действующих от имени императора, а значит, и на самого императора вряд ли входит в вашу компетенцию, мой друг.
– Вы и есть лейтенант Умберто Пертичи? – осведомился Ульбрехт, бегло осмотрев документы.
– Он самый, – кивнул Уно. – А это Антонио Дураццо и Марио Тэцини, мои помощники. Мы второй год служим в императорской армии, а до этого выполняли весьма важные поручения для многих высокопоставленных особ... Надеюсь, мы можем ехать?
– Почему вы находитесь вне места дислокации вашего полка? Дезертиры?
– Еще одно слово, лейтенант, и я буду вынужден вызвать вас на поединок! – вскинулся Уно. – Вполне уместно потребовать с нас объяснений, но весьма оскорбительно подозревать нас в дезертирстве. Пока существует наш полк и пока император платит нам жалованье, мы будем честно служить и никому не позволим...
– Ладно, ладно... Так почему же вы сейчас не там, где ваш полк?
– Отправлены со специальным поручением.
– Сопроводительные бумаги есть?
– Это специальное, секретное поручение, – медленно и внятно, словно глухому, повторил Уно. – Идет война, если вы вдруг, сударь, не знаете. Мы по поручению полковника отправлены в Линц и, если понадобится, далее, для совершения ряда действий, о которых я не собираюсь ставить в известность каждого встречного... Что вас настораживает, я не пойму? Вы всех проезжих так проверяете или только к нам решили придраться? Кажется, полиция Христа ловит еретиков? Так мы не протестанты, уж будьте спокойны.
– Вы все итальянцы?
– А разве не видно? – Уно широко и доброжелательно улыбнулся и перешел на итальянский. – Вы понимаете по-нашему, сеньор? Уберите своих солдат с дороги, нам пора ехать.
– Что нам сделать, Умберто, чтобы нас отпустили? Мне уже надоело любоваться на этих аркебузиров, – по-итальянски произнес Ду.
– Прекратите переговариваться! Раз вы задержаны в Германии, извольте говорить на немецком языке! – вспылил лейтенант.
