когда такое случится. В штабе КВВС родилась идея провести массированную дневную бомбардировку Рура, если немцы начнут наступление. Однако сэр Эдгар Ладлоу—Хьюитт и его командиры гораздо реалистичнее оценивали собственные силы.
Он выступил категорически против этого бредового предложения. Ладлоу—Хьюитт заявил, что имеет слишком мало самолетов, которые просто не смогут добиться серьезного результата. Зато потери могут достигнуть 50 %, и Бомбардировочное Командование как эффективная боевая сила практически перестанет существовать. Потребуется много месяцев, чтобы возместить потерю опытных экипажей. Учитывая потери «Веллингтонов» во время налетов в декабре 1939 года, Ладлоу—Хьюитт заявил начальнику штаба КВВС, что согласится с атакой Рура только, если ситуация станет по—настоящему критической. Вместо этого было решено начать ночные бомбардировки заводов по производству синтетического бензина. Дело в том, что министерство экономической войны высосало из пальца мнение, будто немцы испытывают нехватку топлива.
Французы смотрели на перспективы использования бомбардировщиков совсем иначе. Они использовали их только для поддержки действий армии. Французские самолеты бомбили войска противника, военные коммуникации и аэродромы — то есть занимались тем, что штаб КВВС считал «совершенно непроизводительной тратой сил». В действительности французы до судорог боялись, что Гитлер может начать бомбардировку французских заводов в ответ на атаки союзников. Учитывая плачевное состояние французской авиации, можно согласиться со скептическими оценками, которые давали французские генералы собственным возможностям. Однако передовые аэродромы, с которых можно было провести бомбардировку Рура, принадлежали французам, и в результате родился некий путаный компромисс.
13 апреля 1940 года маршал авиации Портал, который недавно сменил Ладлоу—Хьюитта, получил новую директиву. Если немцы вторгнутся в Бельгию и Голландию, целями бомбардировок становятся: сосредоточения войск, коммуникации Рура (например, железнодорожные сортировочные станции), нефтеперегонные заводы Рура. Основной удар следует нанести именно по ним. Тяжелые бомбардировщики должны действовать в основном ночью.
Германское вторжение в Скандинавию дало англичанам прекрасную возможность проверить в бою свои теории. Однако произошло событие, которое сильно повлияло на мнение нового командующего о ночных операциях. 19 марта в ответ на германскую атаку Скапа Флоу он отправил 50 бомбардировщиков для атаки базы гидросамолетов в Хорнуме на острове Сильт.
Эта атака была проведена при очень благоприятных условиях. Была достигнута полная внезапность, в течение 6 часов 41 бомбардировщик беспрепятственно сбрасывал бомбы на ангары и слипы, освещенные луной. Пилоты заявили, что добились множества попаданий и подожгли 2 ангара. Особые меры предосторожности были приняты, чтобы не сбросить бомбы на гражданские объекты. Для операции были специально отобраны лучшие экипажи, и все самолеты, кроме 1, вернулись домой.
Но, несмотря на все оптимистические заявления, фоторазведчики 6 апреля принесли разочаровывающую новость.
Все сооружения в Хорнуме остались целы! Конечно, разрушения можно было исправить или замаскировать, но в штабе Бомбардировочного Командования зародились сомнения.
«Наше общее мнение, что в условиях войны средний экипаж ночного бомбардировщика не сможет уверенно опознать и атаковать цель ночью, исключая наилучшие условия видимости, даже когда цель находится на берегу моря или такой большой реки, как Рейн. В подобных условиях не более 50 % средних экипажей сумеют найти цель и отбомбиться по ней. Если рядом с целью не имеется заметных ориентиров, лишь единичные экипажи, не имеющие опыта, сумеют найти ее при любых обстоятельствах».
Написав это, маршал авиации Портал проявил свою исключительную проницательность и способность к холодному анализу, которые вскоре привели его на высшие посты в Королевских ВВС. Но предстояло получить еще немало неприятных уроков, чтобы все удостоверились в справедливости этих слов.
Достаточно быстро положение на фронте изменилось, и Бомбардировочное Командование могло начать действовать в согласии с директивой от 13 апреля. 10 мая германские армия и авиация нанесли удар по Бельгии, Голландии и Франции. Но еще в течение 4 дней только что сформированный Военный Кабинет Черчилля колебался — стоит ли использовать ударный потенциал Бомбардировочного Командования.
Массированная бомбардировка Роттердама сняла последние сомнения. 15 мая голландская армия капитулировала. В ту же ночь Бомбардировочное Командование нанесло удар по Руру.
Когда Британия решила начать обмен бомбовыми ударами с Германией, она пошла на серьезный риск. Перчатка была брошена, и не вина летчиков Бомбардировочного Командования, что им «не дали инструмент, чтобы завершить работу». 15 мая в воздух были подняты 78 бомбардировщиков, но лишь 24 из них нашли цель. Рур оказался укрыт собственным смогом. Однако сортировочные станции Аахена и Дуйсбурга были почти полностью разрушены. На базу не вернулся только 1 бомбардировщик.
В течение следующих 6 месяцев бомбардировщики все чаще отвлекались от своих главных целей для решения каких—то сиюминутных задач. Британия была вынуждена обороняться. О контратаке пока приходилось лишь мечтать.
Операции бомбардировщиков в этот период можно назвать «тактическими», а не «стратегическими». Они велись в интересах войск на поле боя. В ходе Битвы за Францию легкие бомбардировщики (»Б эттл» и «Бленхейм») были принесены в жертву в ходе бесплодных попыток затормозить продвижение германских колонн. Они были вынуждены днем бомбить районы сосредоточения войск, аэродромы и мосты. И совершенно естественно, что при том бомбардировщики попадали под огонь многочисленных зениток и германских истребителей. Бомбардировщики имели малую скорость и слабое вооружение, и потому это были не бои, а избиение. Если бомбардировщики шли в сомкнутом строю, они превращались в легкую мишень для зенитных орудий. Если они размыкали строй, чтобы обойти разрывы зенитных снарядов, то становились добычей истребителей. В мае 2–я Группа совершила 856 самолето—вылетов и потеряла 56 машин. Еще 10 самолетов были тяжело повреждены и не подлежали ремонту. Это составляло половину имеющихся самолетов. Иногда не возвращался ни один самолет из группы.
После падения Франции в июне 1940 года стратегическая ситуация кардинально изменилась, причем не в пользу Британии. Люфтваффе получили в свое распоряжение большое количество аэродромов, расположенных по огромной дуге от Ставангера в Норвегии до Бреста в Бретани. Они охватывали Британию полукольцом, и немецкие самолеты могли совершать налеты с любого направления. Всего 100 миль отделяли Лондон от главных немецких авиабаз в северной Франции и Бельгии. С другой стороны, самолетам Бомбардировочного Командования, чтобы атаковать цели в Германии, приходилось преодолевать зону плотной ПВО на захваченных немцами территориях.
В таких условиях главной целью Бомбардировочного Командования становилось то, что «могло немедленно ослабить воздушные атаки против нашей страны», гласила директива от 20 июня. Это были авиазаводы, железные дороги, каналы и нефтяная промышленность. Когда угроза вторжения стала реальной, тяжелые бомбардировщики начали атаки вражеских портов. Средние бомбардировщики бомбили баржи, собранные в каналах и портах Бельгии и Голландии. Все больше самолетов привлекалось к постановке мин в прибрежных водах.
Инициативу в воздушной войне захватила Германия, которая начала воздушное наступление, названное позднее Битвой за Британию. За ним последовал воздушный Блиц над Лондоном и другими английскими городами. Германскую стратегию определяла необходимость захватить господство в воздухе над Ла—Маншем и южной Англией, без которого вторжение в Англию было нереальным. Немцы следовали каноническим заветам итальянского генерала Джулио Дуэ. Германские бомбардировщики должны были привлечь к себе британские истребители, чтобы германские истребители сопровождения могли смять защитников острова.
Эта стратегия могла оказаться правильной, если бы Истребительное Командование действовало так, как от него ждали немцы, то есть ввязалось бы в непрерывные бои истребителей. Однако никакое усиление истребительного сопровождения не могло спасти германские бомбардировщики от постоянно растущих потерь. Гораздо важнее было то, что гибли опытные экипажи. Чтобы не допустить падения морального состояния экипажей, немцы переключились на ночные налеты против Лондона и других городов. Результатом стали эффектные пожары и многочисленные разрушения, однако это отвлекало германскую
