вас.

Мартин снова передал:

– «Р Попей»  вышел из боя, лидер.

— О'кей. Вы повреждены?

— Да—а. Правое крыло, но мы в порядке. Мы можем лететь.

Озеро внезапно снова вскипело возле дамбы и опять выбросило белую колонну высотой 1000 футов. Новый каскад воды перехлестнул через дамбу, но когда пена спала, стало видно, что дамба держится.

Динги Янг вышел в эфир.

– «А Эппл»  ложится на боевой курс.

Гибсон снова полетел через озеро, чтобы его стрелки могли поиграть с немцами. Теперь и Мартин сделал то же самое. Когда Янг пошел на дамбу, Гибсон и Мартин пристроились к нему чуть выше, поэтому зенитчики не знали, по кому стрелять. Янг перескочил через дамбу и сообщил, что у него все в порядке. Огромный взрыв в третий раз потряс дамбу, бомба попала исключительно метко. Но дамба стояла! Гибсон дождался, пока сникнет фонтан брызг и вода успокоится.

Он вызвал Малтби и приказал ему выходить в атаку. Когда Малтби лег на боевой курс, Гибсон и Мартин сопровождали его, стреляя из всех пулеметов. Они даже включили навигационные огни, чтобы заставить зенитки стрелять по ложным целям. Красная ракета взвилась из кабины самолета Малтби, сигнализируя, что атака была успешной.

Через несколько секунд над стеной дамбы в небо поднялась целая гора воды. Было непонятно, насколько точно попала бомба. Брызги после взрыва разлетелись по всей долине, и никак не удавалось различить, что произошло с дамбой. Гибсон начал вызывать Шэннона, чтобы приказать атаковать. Однако он не успел сказать ни слова, так как в наушниках раздался истерический крик:

— Дьявол, она взорвалась! С ней кончено! Смотрите, ради Христа!

Двигаясь вдоль склона долины, Мартин увидел, как бетонная поверхность внезапно треснула и распалась под напором воды. Гибсон развернулся посмотреть и вздрогнул. Зазубренная пробоина 100 футов длиной и 100 футов шириной зияла в теле дамбы. Озеро рвалось сквозь нее. 134 миллиона тонн воды низвергались в долину струей длиной 200 футов. Вода пенилась на зазубренных краях пробоины и кипела, падая на землю, туда, где еще недавно стояла силовая подстанция.

Гибсон приказал Шэннону не спешить.

Остальные самолеты кружили в небе, и летчики с испугом смотрели на это. В лунном свете они увидели, как стена воды помчалась по долине. Она имела высоту 25 футов и неслась со скоростью 200 фут/сек. Один из стрелков по инерции дал очередь по башне, но тут же прекратил огонь. Испуганную тишину нарушало только бормотание интеркома. Все пришли в необычайное возбуждение. Единственным человеком, который всего этого не видел, был Хатчисон. Он сидел за ключом и отстукивал: «Ниггер».

Скоро шипящий пар и брызги скрыли долину. Гибсон приказал Мартину и Малтби лететь домой. После этого он приказал Янгу, Шэннону, Модсли и Найту лететь следом за ним на восток к дамбе Эдер. Янг должен был руководить налетом, если Гибсона собьют.

В Грантхэме вслед за предупреждением о зенитках в Хюльсе последовала долгая тишина. Потом резко зазвонил телефон Данна, и в мертвой тишине все услышали попискивание морзянки. Это было достаточно медленно, и Кохрейн, стоявший рядом, смог ее читать.

– «Гонер», — сказал он. — От «G Джорджа».

«Гонер»  был кодовым словом, которое означало, что Гибсон взорвал свою бомбу в намеченном месте.

— Я надеюсь, что одной бомбы хватит, — сказал мрачно Уоллис.

— Вероятно, она ослабит дамбу, — утешил его Кохрейн. Харрис выглядел, как на похоронах. Больше от «G Джорджа»  сообщений не было, хотя ждали они долго. Долгое молчание. Ничего с того момента, как сел Хопгуд. Зазвонил телефон. «Гонер»  от «Р Попей». Снова мучительная тишина. «Гонер»  от «А Эппл». Уоллис даже сегодня клянется, что между каждым сообщением проходило по полчаса, но по журналу получаются всего 5 минут. «Гонер»  от «J Джонни». Это был Малтби. Над Уоллисом засияло нечто вроде нимба.

Через минуту телефон снова зазвонил, но теперь морзянка затрещала с такой скоростью, что никто не мог читать ее. Данн распечатывал ее буква за буквой, а потом завопил, не выдержав:

– «Ниггер»! Это «Ниггер». Все кончено!

Уоллис схватился за голову и затанцевал по комнате. Строгое лицо Кохрейна отразило подобие улыбки. Он схватил Уоллиса за руку и поздравил его. Харрис усмехнулся впервые с того дня, как Уоллис познакомился с ним. Харрис пожал ему руку и сказал:

— Уоллис, я не верил ни единому слову из того, что вы говорили об этой проклятой бомбе, но теперь вы можете продавать мне даже розовых слонов.

Чуть позднее, когда возбуждение слегка улеглось, он добавил:

— Я должен немедленно позвонить Порталу.

Сэр Чарльз Портал, командующий КВВС, в ту ночь находился в Вашингтоне и как раз обедал с Рузвельтом. Харрис схватил ближайший телефон и потребовал:

— Дайте мне Белый Дом.

Маленькая скромница из вспомогательной женской службы ничего не знала о сверхсекретном налете. Даже в Грантхэме Кохрейн обеспечил высшую секретность. Она не понимала важности происходящего и не узнала великого человека, который говорил. Ее застигли врасплох, она автоматически ответила:

— Да, сэр.

И, не размышляя, дала единственный белый дом, который знала — прелестную маленькую придорожную гостиницу в нескольких милях от Грантхэма.

Харрис сначала подумал, что ему попался чудо—оператор, когда Белый Дом ответил немедленно. Последовала пара минут безумной путаницы и неописуемой комедии, когда Харрис требовал Портала, а заспанный лендлорд, которого вырвали из постели посреди ночи, тщательно подбирая слова, объяснял ему, что в этом месте не остановился никто по фамилии Портал. И вообще здесь никто не останавливался, так как мест нет. А если бы у него и была комната, он не позволит останавливаться в ней всяким, кого люди разыскивают в такое время сутрк. Ни на день.

Харрис побагровел. Последовал обмен резкостями, пока он не швырнул трубку. Кто—то спустился вниз и переговорил с телефонисткой. В ужасе целый час она пыталась вызвать Вашингтон, но безуспешно.

В 3 километрах вниз по долине Мён лежала маленькая сонная деревушка Химмельпфортен, что означает «Врата на небо». Взрыв поднял деревенского священника отца Беркенкопфа. Он сразу догадался, что случилось, потому что именно этого он опасался последние 3 года. Он побежал к своей маленькой каменной церквушке Porta Coeli (что тоже означало Врата в небо, только на латыни) и начал лихорадочно звонить в колокол, чтобы предупредить жителей деревушки. Неизвестно, сколько из них получили предупреждение вовремя. В темноте звон колокола зловеще летел над долиной, а затем послышался приглушенный грохот, который стремительно надвигался. Беркенкопф должен был его слышать, и он понимал, что это значит. Однако он продолжал звонить в колокол, когда стена воды обрушилась на церковь и деревушку Врата в небо и смела их.

Вода промчалась много миль вниз по долине и снесла еще несколько деревень. В кипящем водовороте мелькали обломки домов, кровати, сковородки, церковный колокол, трупы кошек и коров, свиней и собак, тела отца Беркенкопфа и множества других людей.

Война, как заметил кто—то, великий уравнитель, однако он не подразумевал такой буквальный и ужасный конец.

Дамбу Эдера было гораздо труднее найти из—за густого тумана, залившего долину. Гибсон какое—то время кружил на месте, пока не удостоверился, где он находится. Один за другим и остальные летчики