окончилась бы успешно – отправкой нас на дно.
Уже перед рассветом, пройдя около 40 миль, мы нырнули. К тому времени «Шторм» находился уже достаточно далеко от северного берега Суматры в Малаккском проливе. Я понимал, что людям остро необходим отдых: следовало успокоить нервы и выспаться, поэтому решил провести день 16 мая, патрулируя в удалении от берега.
Когда майор и его спутник-старшина пришли в себя, они рассказали, что случилось на берегу.
Приблизившись к пляжу, они заметили, что сигнал переместился влево и теперь его источник находился где-то в небольшом ручье, со всех сторон окруженном зарослями густого кустарника, сквозь которые было невозможно ничего разглядеть. Когда лодка коснулась дна, моряк спрыгнул в воду и пошел в сторону ручья. Сигнал все еще продолжал мигать. Затем из зарослей послышался взволнованный голос агента, который сообщал, что он ранен и его придется нести.
– Один человек не справится, – добавил он. – Пусть майор выйдет на берег тоже.
Моряку такая постановка вопроса не понравилась, и он вернулся к лодке, чтобы решить, как поступить. Он успел переброситься с майором лишь несколькими словами, когда из прибрежных зарослей послышались приглушенные голоса, треск веток и тихий свист.
– Тут что-то не так, – сказал майор. – Прыгай в лодку, уходим!
И он начал изо всех сил грести прочь от берега. Сигнал снова замигал, а потом начался сущий ад. Когда один из пулеметов начал прицельно бить по шлюпке, гребцы решили, что моряк, который лучше плавал, прыгнет в воду и будет плыть за кормой. Так появится дополнительный шанс на спасение, если одного из них ранят. Больше всего они боялись, что мы уйдем, не зная, что они уже находятся на пути к нам.
Мы, разумеется, не знали, что случилось с агентом. Возможно, он стал предателем. Но майору показалось, что его голос, когда он звал товарищей из темноты, звучал немного необычно. Скорее всего, его схватили и под пытками заставили стать приманкой, а когда он находился на берегу, к его виску был приставлен пистолет. В общем, его участи вряд ли стоило завидовать.
Остаток похода прошел не слишком приятно. Мы достаточно громко обнаружили свое присутствие, тем самым заставив вражеские суда насторожиться, теперь мало вероятно, что нам попадется достойная цель. Вечером 16 мая я отправил радиограмму в Тринкомали и доложил о провале специальной операции. Следующие два дня мы провели в восточной части моего района патрулирования – у мыса Даймонд.
19 мая мы вернулись к острову Пуло-Вег и следующие четыре дня патрулировали у его северного и северо-восточного побережья, с противоположной стороны от места неудачной специальной операции. 21- го мы заметили торпедный катер, вошедший в Сабанг. Решив, что он пришел в порт, чтобы стать эскортом какого-то торгового судна, мы довольно долго вели наблюдение, но так ничего и не дождались. Все это время погода нас не слишком радовала: в Индийском океане начался сезон муссонов.
Как-то раз, подняв перископ, я обнаружил, что нас окружила стайка веселых дельфинов. В тот день волнение было особенно сильным, и у рулевых возникли немалые проблемы с удержанием лодки на глубине. Иногда она резко проваливалась на несколько футов, и я оказывался перед необходимостью созерцать оборотную сторону поверхности моря. Мне нравилось рассматривать подводный мир, следить, как свет проникает сквозь бледно-зеленую толщу воды. Точно так же солнечные лучи упорно прокладывают себе дорогу через густые лесные заросли. А если смотришь из воды вверх, то подвижная, струящаяся поверхность из-за рефракции неожиданно оказывается непрозрачной. Я смотрел на нее снизу в тихие, безветренные дни, когда она больше напоминала зеркало, отражая все движущееся вблизи предметы. Я видел ее, охваченную тропическим штормом, когда серо-белое серебро перемешивалось с миллионами пляшущих частичек света. Я любовался ею в ненастье, когда она откатывалась от перископа, чтобы тут же с яростью вновь налететь на него, словно стараясь сокрушить. Все это происходило (для меня) в полной тишине и поэтому впечатляло еще сильнее. В тот день у Сабанга море было таким бурным, что поверхность воды представляла собой мохнатую шапку пены. Гигантские массы воды безмолвно обрушивались друг на друга, поднимая облака пены и брызг. Должен признаться, что, когда смотришь на бушующее море из-под воды, картина настолько восхищает, завораживает, будоражит воображение, что даже кажется нереальной. А снующие со всех сторон дельфины добавляют ощущение сказки. Шесть или семь блестящих тел поочередно выпрыгивали из воды, чтобы через несколько мгновений вернуться обратно, оставляя за собой след из белых пузырьков. Однажды так совпало, что перископ поднялся над поверхностью воды и опустился обратно одновременно с одним из дельфинов, и я получил возможность проследить за его прыжком с начала до конца. Мощное движение хвоста, полет по воздуху, снова нырок. Все члены стайки двигались параллельными курсами и строго поочередно совершали грациозные прыжки. Через некоторое время они проплыли мимо нас и скрылись в таинственной зелени подводного царства. Это были единственные существа, которых я видел в перископ. Думаю, обычно подводные обитатели пугаются и шарахаются прочь от громадины субмарины. Но все же один раз я получил возможность насладиться сказочным подводным спектаклем и благодарен за это судьбе.
С немалым облегчением мы получили сигнал, отзывающий нас домой. Тем более, что майор свалился с жесточайшим приступом тропической лихорадки. 29 мая мы благополучно прибыли в Тринкомали. Больше «Шторм» ни разу не участвовал в операциях рыцарей плаща и кинжала.
Глава 18
ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ – ПИНАНГ
Несмотря на неудавшуюся попытку получить информацию об оборонительных укреплениях Сабанга, вскоре после нашего возвращения на порт был проведен воздушный налет, в ходе которого причальные сооружения и портовые мощности для хранения нефтепродуктов получили значительные повреждения. Мы подозревали, что успешное завершение нашей специальной операции ничего не изменило бы. Получилось, что мы подвергались опасности и рисковали зря.
Этот воздушный налет был довольно примечательным, поскольку производился самолетами, взлетевшими с палуб авианосцев, которые подошли вплотную к берегам Суматры. Следовательно, генерал Сомервиль почувствовал уверенность в мощи своих надводных сил, и Восточный флот, вынужденный после потери Сингапура отойти сначала на Цейлон, а потом в Кению, больше не должен считаться сдерживающей силой. Задача нарушить движение японского флота через Малаккский пролив, как и раньше, стояла перед субмаринами.
Поддержка судоходства через Малаккский пролив была необходима врагу по трем основным причинам. Во-первых, чтобы сдерживать постоянно возрастающую угрозу со стороны британского флота, ему требовалось снабжать военными грузами свои основные базы – Сабанг и Порт-Блэр. Во-вторых, из-за трудностей с наземной транспортировкой следовало организовать вывоз ценных сырьевых материалов (оловянную и марганцевую руду, каучук) из Малайзии в Японию морем. В-третьих, ему было необходимо доставить в Рангун военные грузы для снабжения своей армии в Бирме. Для японцев не являлся тайной рост мощи нашего подводного флота, и отправка больших и средних торговых судов через Малаккский пролив становилась все менее выгодной. Японцы перешли на использование мелких судов, извлекая на свет божий и спешно переоборудуя даже старые посудины. Перевозки осуществлялись даже на джонках. Коммандер Римингтон на субмарине «Быстрый» как-то остановил джонку и обнаружил на ней груз оловянной руды. С тех пор мы получили разрешение топить джонки грузоподъемностью больше 20 тонн.
По западной стороне пролива, кроме субмарин, осмеливались проходить только вражеские корабли, сопровождавшие суда со снабженческими грузами в Сабанг и Порт-Блэр. Но этот поток должен был иметь начало на восточной стороне, и теперь большинство наших субмарин действовали вдоль побережья Малайзии. Центром основных судоходных путей был Пинанг, и в следующий поход «Шторм» отправился на южные подходы к этому порту.
Перед выходом в рейс я получил звание лейтенанта-коммандера. Наконец я стал старше по званию, чем мой номер один. Обычно посетители смотрели на две прямые нашивки Брайана, затем на мои две волнистые и, конечно, принимали его за командира. Должен признать, досадная ошибка. Кстати, в это время произошли еще два повышения. Блейк получил вторую нашивку, а чиф стал инженер- лейтенантом.
А еще у нас сменился рулевой. Главстаршина Уэллс, старый служака, много повидавший на своем веку,
