На борту «Доломита» неожиданно началась конфронтация. Недавно капитан Хобан говорил с командой и, очевидно, чего-то добился, как вдруг ситуация круто изменилась.

Барсук постучал в дверь рубки:

— Сэр, позвольте обсудить с вами наши жалобы.

— Но сейчас не самое подходящее время, мистер Барсук.

— Согласен, сэр, но в правилах Космического Союза говорится о том, что серьезные жалобы рассматриваются незамедлительно.

— А кто решил, что они серьезные?

— Должным образом избранный представитель команды, сэр. Я.

— Хорошо, — согласился Хобан. — Входите. И давайте покончим с этим поскорее.

Барсук вошел, сопровождаемый Глинтом и еще четырьмя членами команды. Они неуверенно чувствовали себя на территории офицеров, где горел мягкий свет и поблескивали сканеры на стенах. Рулевой в одиночестве стоял в небольшом огороженном закутке. Он занимался сканированием курса. Присутствовали еще двое офицеров-инженеров. Ни один из них не был вооружен. Позже, на следствии, капитана обвинили в этой оплошности.

— И в чем проблемы? — поинтересовался Хобан.

— Как вы знаете, мы взяли на себя смелость прослушать запись, которую принесли с потерпевшего аварию корабля. Вы уже слышали ее, сэр?

— Конечно.

— И что вы думаете, сэр?

— Они застали «Королеву Вальпараисо» врасплох. С нами у них этот номер не пройдет.

— Это так, сэр. Но что они с нами сделают? Ведь мы же не солдаты, сэр.

— Мы занимаемся мирным и законным делом, — Хобану и самому очень хотелось в это поверить. — Мы не хотим нарываться на неприятности. Но если они начнутся, мы будем к ним готовы. Поверьте, в космосе неприятности подстерегают нас на каждом шагу, мистер Рыжий Барсук.

— Конечно, команда должна быть готова к неприятностям, сэр. Но у нас сложилось впечатление, сэр, что мы сами их ищем.

— Однако мы не должны от них бегать, — напомнил Хобан. — Эта ситуация необычная, и за нее вы получите дополнительную плату. Я гарантирую экипажу премию.

— Но это еще не все, — сказал Рыжик. — Мы хотим гарантий, что Поттер не выкинет нас из космоса.

Капитан знал, что пришло время проявить твердость.

— Меня не волнуют ваши желания, мистер Барсук. Вы — зачинщик беспорядков. Мы разрешим эту ситуацию и дадим вам знать.

— Но это не ответ, капитан.

— Вам придется им довольствоваться. Разойдитесь!

Один из инженеров — дернул капитана за рукав, пытаясь привлечь его внимание. Хобан повернулся и увидел, что Глинт склонился над ящиком с оружием и хочет добраться до его содержимого. Он схватил игольчатое ружье Гаусса. Это оружие с большим магазином сбоку, заполненным стальными иглами, не предназначалось для стандартных ситуаций, в которых предпочтение отдавалось примитивным ружьям с пулями или новейшим лучевым разработкам. Возможно, Глинту просто понравились его линии и выпуклый паз, в котором находились магнитные светящиеся приборы.

— Вы хоть понимаете, что делаете? — заорал Хобан. — Немедленно положите оружие на место!

Один из офицеров тоже потянулся за ружьем. Глинт выстрелил, возможно, рефлекторно. Стальные иглы прошили левое плечо инженера. Наступила гнетущая тишина. Потом начался ад.

Второй инженер бросился к ящику с оружием, когда раненый офицер еще не успел упасть, схватил липкий клубок Вильтона. Он прицелился в Глинта и нажал на кнопку спуска.

Нарушитель умудрился увернуться. Затвор с быстро растягивающимся стержнем из липкой ленты пролетел над головой Глинта, как серая летучая мышь, и опутал одного из членов команды, стоявшего рядом.

Мужчина закричал и попытался отодрать ленту, но она стягивалась все плотнее.

Он упал, пойманный в сеть, из которой невозможно было выбраться.

Вдруг у всех в руках оказалось оружие. Вспышки света от лучевых винтовок отражались на металлической поверхности и освещали окна обзора. Отдельные пули рикошетили от стен корабля, носясь как злые шершни.

Взрывы грохотали в отсеке управления, образуя плотные грязные облака дыма.

Второй инженер догадался закрыть засов входной двери, воспрепятствовав приходу подмоги членам экипажа.

Хобан упал рядом с контейнером с запасными частями, привинченными к полу. Члены экипажа укрывались где могли. Казалось, от перестрелки содрогается космос. А Хобану казалось, что его заставили играть в какой-то драме, поставленной сумасшедшим.