— Чтобы делать то, что они. Я никогда не видела, чтобы Ангелы делали такое, чего я сама не хотела бы сделать. Помогать другим, быть добрым, мудрым и сильным для всех, кому нужна помощь.
— Не обязательно быть одним из них, чтобы научиться всему этому.
— Нет, обязательно! — сказала она тоном, исключающим любую дискуссию. Он понял это и — хочешь, не хочешь — уступил. То, что кто-то думает, как Ангел, еще не дает ему возможности стать им.
— Даже если бы ты стала мужчиной, это еще не сделало бы из тебя Ангела.
— Но я могла бы им стать, — сказала она, вытягивая шею, чтобы взглянуть вдаль, на площадь перед зданием, где мелькнул золотистый наряд следующего Ангела. Лицо ее осветилось, когда она его увидела, даже с такого расстояния, и улыбка целиком досталась Димингу, когда она снова к нему повернулась. Эта улыбка так же выбивала из колеи, как подпространство.
— Ты в этом уверена? Разве они были обычными людьми, прежде чем стать Ангелами?
— Конечно, — ответила она с фанатичной уверенностью. Они не могли бы столько делать для людей, если бы когда-то сами не были ими.
— А как же они стали Ангелами? — засмеялся он.
— Этого никто не знает, — признала девушка. — Но если бы мужчина мог стать Ангелом и я была бы мужчиной, то уж нашла бы способ.
Диминг стоял, захваченный ее чувствами, и думал, что если бы девушка действительно была мужчиной и захотела стать Ангелом или так же сильно пожелала бы чего-то другого, она наверняка добилась бы своего.
— Мне нравится мысль, что когда-то они были людьми, — заметил он.
— Можете не сомневаться. Как вас зовут?
— Что? Гм… — Слияние Невидимки-Диминга и Джимми-Молнии слегка выбило его из колеи, и он не знал, что ответить. Чтобы скрыть замешательство, он закашлялся, а потом сказал:
— Я только что прибыл сюда с Бравадо, чтобы взглянуть на место, о котором столько говорят.
Если даже девушка обратила внимание, что он уклонился от ответа, или задумалась, где может находиться это Бравадо, по ней это было незаметно. В те времена планеты были полны довольно странных людей, а небо кишело названиями.
— Тогда, может, показать вам Центр? Я здесь работаю. Дежурство мое закончилось, и я не знаю, чем заняться.
Диминг жалел, что не знает ее имени. Он впитывал ее усердие, ее полную беззащитность, доверие и искреннее желание помочь и вдруг почувствовал давящую волну чувства, прежде совершенно ему неведомого. Для него вдруг стало отчаянно важно, что будет с ней в будущем; он хотел избавить ее от всякого зла, которое могло ее ждать, хотел бежать перед ней, убирая все препятствия, о которые она могла бы споткнуться, уничтожить все, что могло бы ее поранить: защитить ее, предупредить… Он хотел схватить ее за плечи, встряхнуть и закричать: «Слушай меня, остерегайся чужого, не верь никому, не помогай никому, заботься о себе!» Однако чувство это прошло, и он даже не коснулся ее и не сказал ничего. Взглянув на здание, он вспомнил, что там находится нужная ему вещь, которую он должен добыть, невзирая на цену. Если понадобится, он использует и эту девушку — в этом он не сомневался, и сознание этого мешало ему. Однако оно было, и Диминг ничего не мог с ним сделать.
— Спасибо! — сказал он. — Это очень мило с твоей стороны.
— Ничего особенного, — ответила она с обычным своим доверчивым усердием. — Я обожаю это место, так что благодарить нужно мне. — Она повернулась и вошла внутрь. Диминг последовал за ней.
Несколько часов спустя он получил, что хотел. Или, по крайней мере, узнал, где это находится. Среди сотни отделов, ста тысяч картотек, десятков залов, вмещающих трехмерные карты всех уголков изученной части Космоса, среди музейных залов, содержащих экспозиции произведений великих, странных, вымерших, новых, опасных, совершенно непонятных цивилизаций прошлого и настоящего находился жетон-указатель для Ревело маленькая вещица, которую человек мог спрятать в ладони и которая должна была привести его на закрытую планету; через которую, как сквозь замочную скважину, должно проникнуть все его естество, чтобы вынырнуть по другую сторону, среди богатства, превосходящего всякое воображение. Диминг взглянул на девушку, доверчиво идущую рядом, и вновь понял, что, сколько бы она ни стоила, это не настолько важно, чтобы заставить его свернуть с выбранного пути, что девушка не настолько ценна, чтобы ее беречь, если она вдруг станет преградой. И мысли эти невероятно опечалили его.
Он увидел ряды распределителей жетонов-указателей, где каждый мог получить жетон любой планеты… точнее, почти каждой и почти любой планеты. Отстучи на клавиатуре название планеты, и через пару секунд нужный жетон упадет в стеклянный контейнер под пультом. Проверь через стекло, то ли на нем название, и, если да, нажми большим пальцем углубление справа (отпечаток пальца послужит для идентификации при отправке счета), и контейнер откроется. Если же название набрано неверно и ты увидишь другой жетон или уже успел передумать, нажми кнопку возврата, и жетон вернется в магазин.
Диминг отстучал К-Е-Т, и в контейнере появился пустой жетон. Одновременно внизу загорелась надпись: ПЛАНЕТА ЗАКРЫТА.
— Боже мой, надеюсь, вы не хотели заказать этого?! — воскликнула девушка.
— Нет, — ответил Диминг, и это была правда; из всех планет Космоса Кет пользовалась самой дурной славой. — Я просто хотел посмотреть, что будет, если я наберу что-то подобное.
— Тогда появится пустой жетон, — сказала девушка, освобождая контейнер нажатием кнопки возврата. — Жетоны закрытых планет совсем в другом месте. Их держат отдельно, в особой картотеке. Хотите ее посмотреть? За ней присматривает Ангел Абдасел: он такой милый.
Сердце Диминга забилось чаще.
— Да, хотел бы. Но… пожалуйста, не заставляй меня говорить с Ангелом. Рядом с ними я чувствую себя таким… наверное, тебе не понравятся мои слова…
— Говорите.
— Рядом с ними я чувствую себя таким маленьким.
— За это я не собираюсь сердиться! — засмеялась девушка. — Я тоже в их присутствии чувствую себя маленькой. Ну, идите.
По серой транспортной шахте они взлетели на верхний этаж невысокого здания, после чего лабиринт коридоров привел их к дверям с надписью «Только для персонала», которые девушка открыла перед ним, приглашая войти шутливым жестом, выражающим гордость и уважение. В конце этого коридора находилась ведущая вниз лестница; Диминг заметил внизу угол двери наружу и кусты, залитые солнечным светом. Наверху лестницы была открыта дверь, через которую видны были золотистые блики внутри помещения. Значит, там был Ангел. Диминг прижался к стене, чтобы оказаться вне поля его зрения.
— Это здесь? — спросил он.
— Да, — ответила она. — И не нужно стесняться; Абдасел очень мил, — Она постучала. — Абдасел…
Донесшийся изнутри звучный голос был теплым и дружеским.
— Тэнди! Входи, детка.
«Значит, ее зовут Тэнди», — угрюмо подумал Диминг.
— Я привела с собой знакомого. Можно ли нам…
— Любой знакомый…
Прежде чем подойти к двери, Диминг вынул специально разработанный игольник, который получил от Рокхарда. Прижав оружие к двери, он высунул голову лишь настолько, чтобы прицелиться одним глазом. Потом выстрелил, и игла тихо вонзилась в широкую золотистую грудь. У Ангела не было даже времени среагировать. Он удивленно склонил голову, словно хотел взглянуть на свою грудь, а рука его поднялась, чтобы ее коснуться. Но рука замерла — как и весь Ангел.
— Абдасел?.. — прошептала удивленная девушка и вошла в помещение. — Ангел Аб… — тут она, вероятно, почувствовала что-то в напряженной позе своего спутника и, повернувшись, взглянула на игольник в его руке, а потом на замершего Ангела. — Это… это вы?
— Мне очень жаль, Тэнди, — прохрипел Диминг. — Очень, очень жаль. — Он тяжело дышал, глаза жгло, и Диминг со злостью вытер слезы свободной рукой.
