Детрит почесал голову.
— А где тогда… кровь? — рискнул поинтересоваться он.
Шнобби кисло посмотрел на него.
— Скрыться он не мог, согласен? — произнес он. — Так что перестань задавать глупые вопросы.
— Да, но только люди, они такие: ударишь их посильнее, они ж все стены забрызгают… А тут…
Шнобби вздохнул. Вот каких работничков набирают нынче в Стражу. Везде им всякие тайны мерещатся. В прежние времена, во времена старой гвардии, когда действовала неофициальная политика «живи сам и дай жить другим», они поблагодарили бы незваных помощников от всего сердца: «Отличная работа, парни», — и вернулись бы в штаб-квартиру засветло. Но теперь всем командует старик Ваймс, а он набирает людей, которые только и делают, что задают вопросы. Поветрие сказалось и на Детрите. А ведь про него даже другие тролли говорят, что светоч его разума способен сравниться лишь со светом дохлого червяка- светляка.
Детрит подобрал глазную повязку.
— И что же ты думаешь? — насмешливо спросил Шнобби. — По-твоему, он превратился в летучую мышь и улетел?
— Ха! Эт' вряд ли. Потому что не… сог… лас… нуется с современными установками, — пожал плечами Детрит.
— Ну, а я думаю, — ответил Шнобби, — что после исключения всего невозможного, оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, не заслуживает того, чтобы болтаться тут в холодную ночь, вместо того чтобы пойти куда-нибудь и хорошенько подзарядиться. Давай, шевели ногами. Мы сегодня загнали целого слона, и я готов его сожрать.
— Енто была ирония?
— Это была метамфора.
Детрит, которому то, что сходило за его ум, упорно продолжало посылать неопределенные, но тревожные сигналы, поддел носком сапога лоскуты одежды.
Что-то мазнуло его по ноге. Это был кот. С драными ушами, одним здоровым глазом и мордой, похожей на покрытый мехом кулак.
— Привет, котик, — произнес Детрит.
Кот потянулся и улыбнулся во всю пасть.
— Пауцеулллуй меннняу в зззззад, ляугаувый…
Детрит часто заморгал. До своего прибытия в Анк-Морпорк он не видел ни одного кота, поскольку тролли домашних животных не держат. Только в городе Детрит познакомился с представителями кошачьей расы и выяснил, что съесть их очень и очень сложно. Но до сих пор он ни разу не видел говорящего кота. С другой стороны, ему было прекрасно известно, какой репутацией он пользуется: репутацией самого глупого тролля в городе. Поэтому он счел за лучшее не привлекать к говорящему коту излишнего внимания. А вдруг окажется, что все, кроме него, знают, что коты болтают без умолку?
В сточной канаве, в нескольких футах от них, что-то белело. Детрит осторожно подобрал предмет. Похоже на маску, которая была на Призраке.
Ага, наверное, это Улика.
Он взволнованно помахал маской.
— Эй, Шнобби…
— Большое спасибо!
Во мраке что-то мелькнуло, выхватило маску из руки тролля и улетело обратно в темное небо. Капрал Шноббс оглянулся.
— Да? — спросил он.
— Э… А птица очень большой может вырасти? Ну совсем большой — может?
— Чтоб мне треснуть, не знаю. Наверное, может. А что?
Детрит пососал палец.
— Да так, просто спросил, — ответил он. — Меня на мякине не проведешь. Я враз отличу нормальное от обычного.
Под ногами захлюпало.
— Здесь довольно сыро, Уолтер, — заметила нянюшка.
Воздух был спертый и тяжелый. Казалось, он выжимал весь свет из факела. Вокруг пламени клубился темный ореол.
— Осталось немного госпожа Ягг!
Он чем-то звякнул в темноте. Заскрипели петли. — Нашел госпожа Ягг! Это тайная пещера Призрака!
— Тайная пещера, говоришь?
— Ты должна закрыть глаза! Надо закрыть глаза! — настойчиво произнес Уолтер.
Нянюшка поступила как было велено, и покрепче вцепилась в факел — так, на всякий случай.
— А Призрак что, у себя сейчас? — поинтере совалась она.
— Нет!
Загремели спички в коробке, послышалась какая-то возня, а потом…
— Теперь можешь смотреть госпожа Ягг!
Нянюшка открыла глаза.
Цвет и свет сплылись в одно пятно, а потом приняли четкие очертания — сначала в ее глазах, а потом, наконец, и в голове.
— Ух-ты, — только и смогла выговорить нянюшка. — Ухты-ухты-ухты…
Сияли свечи — большие и плоские, которые обычно используют для освещения сцены. Они помещались в плавающих сосудах. Излучаемый ими свет был мягким, он струился над помещением, словно сотканный из водяной мороси.
Играл на клюве огромного лебедя. Отражался в глазах гигантского, вынырнувшего из воды дракона.
Нянюшка Ягг медленно повернулась. Она не могла похвастаться длительным знакомством с оперой, но ведьмы быстро схватывают новое, поэтому она мгновенно узнала и крылатый шлем Гильдабруны из «Кольца Бабалунгов», и полосатый шест из «Псевдополисского цирюльника» и лошадь со скрытым люком из «Волшебной лютни», и вообще…
…И вообще, это была сплошная опера, сваленная в кучу. Как только глаз несколько осваивался со всем этим великолепием, сразу замечалась и облезающая краска, и подгнившая штукатурка, и общая атмосфера папье-маше. Дряхлые декорации, схваченные на живую нитку костюмы —все это свалили здесь за общей ненужностью.
Впрочем, нет.
На единственном крохотном пятачке, не занятом старыми декорациями, располагалось нечто вроде стола. Вдруг до нянюшки дошло, что у стола имеются клавиши, а на крышке его аккуратными стопками сложены листы бумаги.
Уолтер, широко и горделиво улыбаясь, следил за сменой выражений на ее лице.
Нянюшка быстро направилась к необычному предмету.
— Это ведь фисгармония, верно? Маленький орган?
— Верно госпожа Ягг!
Нянюшка взяла один из бумажных листков. Шевеля губами, она про себя читала строчки, выведенные аккуратным, каллиграфическим почерком.
— Это что, опера о
На мгновение задумавшись, она добавила про себя: «Хотя почему бы и нет?» Чертовски хорошая идея. Если задуматься, в кошачьей жизни очень много от оперы.
Она перелистала другие стопки.
— «Парни и тролли»? «Пунсторонняя история»? «Отвороженные»? «Семь гномов для семерых гномов»? Что все это такое, Уолтер?
