нибудь из вас, бестолковых болванов, как приветствовать короля?

— Не думаю, — ответил Снибрил. — Он вполне отважный человек, но чуточку слишком возбудимый и, собственно говоря, не слушает, что ему говорят.

— Ну, мне кажется, это похоже на королей, — сказал Писмайр.

Брокандо оказался в центре толпы болтающих, лопочущих и глазеющих на него манрангов и благожелательно улыбнулся им.

— Да, я там был, — говорил он. — Оказался всего в одном шаге от сокровища, когда «дзинь»! Это оказалось за моей спиной. Итак…

Писмайр локтями проложил себе дорогу в толпе, снял шляпу, склонился в поклоне так низко, что его борода коснулась земли, и в таком положении застыл, встретив изумленный взгляд Брокандо, воззрившегося на его спутанные белые кудри.

— Приветствую тебя, о король, — сказал старик. — Для нас большая честь, что столь великий сын благородных предков счел нас достойными того, чтобы… мм, того. Все, что мы имеем, к вашим услугам, отважный Господин. Я Писмайр, скромный и смиренный философ. Это…

Он с диким видом щелкал пальцами Гларку, который стоял с разинутым ртом, дивясь этому зрелищу, в то время как Писмайр, согнувшись пополам, все еще стоял перед воином-карликом. — Давай, давай. Протокол — это очень важное дело. Его следует соблюдать. Поклонись королю!

— Какому королю? — спросил Гларк, тупо озираясь.

— Прояви некоторое уважение, — сказал Писмайр.

— Почему это? Ведь Снибрил спас его, а не наоборот. Разве не так?

Снибрил увидел Бейна, стоявшего со сложенными руками позади толпившихся людей. Его лицо было мрачным.

Снибрилу не нравилась школа в Тригон Марусе, но некоторые вещи он все-таки усвоил. Дьюмайи не любили королей. Они предпочитали императоров, потому что от них было легче избавиться.

На обратном пути он спросил Брокандо, что тот имел в виду, когда сказал, что его люди не подлежат Переписи. Это означало, что они не имеют никакого отношения к дьюмайи. И не имеют с ними ничего общего.

— Мы ненавидим их, — сказал Брокандо упрямо. — Я готов вести с ними войну за то, что они выпрямляют дороги и многие другие вещи, и составляют карты тех мест, которые должны быть нанесены на карты. Они все превращают в предметы, подлежащие Переписи. Они бы заставили ворсинки Ковра расти рядами, если бы сумели. Но хуже всего то, что они подчиняются приказаниям. Они предпочитают подчиняться приказаниям, а не думать. Вот как существует ваша Империя. О, они справедливы, они справедливы и честны в бою и во всех других случаях, но не знают, что значит смеяться, а результат тот, что все построено в ряды и шеренги, что все подчиняются приказам и вся радость уходит из жизни.

А сейчас его должны были представить одному из них. И тут Брокандо удивил Снибрила. Он подошел к Гларку и тепло пожал ему руку. Когда он заговорил, то его манера говорить стала совсем иной и была непохожа на ту, с которой он говорил в храме. Это был такой голос звуку которого невозможно было сопротивляться.

— Так ты вождь, да? — спросил он. — Удивительно! Твой брат все мне рассказал о тебе. Вероятно, это очень трудная работа. И требует к тому же большой сноровки, что неудивительно.

— О, знаешь… ты, вероятно, усвоил это, когда вы шли сюда, — бормотал изумленный и смущенный Гларк.

— Уверен, что так оно и есть. Я уверен, что ты умеешь все это. Потрясающе! Страшная ответственность! А ты должен для этого проходить специальную подготовку?

— …гм… гм… Отец умирает, и мне дают в руки копье и говорят: ты вождь, — сказал Гларк.

— Правда? По этому поводу нам надо будет потом поболтать, — сказал Брокандо. — А это Писмайр, верно? О, да встань ты. Уверен, что философы не должны кланяться. Что? Прекрасно. А это, должно быть, генерал Банеус, так мне кажется…

«Генерал», — подумал Снибрил.

Бейн кивнул.

— Сколько лет прошло, ваше величество? — сказал он.

— Думаю, около пяти, — сказал король. — Но практически шесть, и так и будем считать.

— Так вы знакомы? — спросил Снибрил.

— О да, — ответил Брокандо. — Дьюмайи присылали свои армии, чтобы поглядеть на нас, и самым вежливым образом намекнули нам, что мы должны покориться и стать частью их Империи. Мы всегда им говорили, что не хотим присоединяться. Мы не собирались подчиняться правилу и позволить себя переписывать…

— Думаю, что главным образом вы возражали против выплаты налогов, — сказал Бейн спокойно.

— Мы не могли понять, что же получим за свои деньги, — возразил Брокандо.

— Вас бы защищали, — ответил Бейн.

— Ах… но мы всегда сами прекрасно умели себя защищать, — отозвался Брокандо, придав своему тону оттенок многозначительности. — От ~всех~. — Он улыбнулся. — И тогда генерала снова прислали предложить нам это, но в более жесткой форме. Я помню, он сказал, что опасается, что, если мы не присоединимся к Империи, то едва ли кого— нибудь из нас зачтут во время Переписи.

— А ты ответил, что в таком случае едва ли останется кто-нибудь, кто сможет проводить Перепись, — сказал Бейн.

Снибрил переводил взгляд с одного на другого. Он почувствовал, что невольно затаил дыхание. Потом позволил себе вздохнуть:

— И что же случилось дальше? — спросил он.

Бейн пожал плечами:

— Я не стал нападать, — сказал он. — Я не видел причины, почему должны умирать добрые люди. Я вернулся и сказал Императору, что люди Брокандо полезнее в качестве союзников, чем подданных, включенных в Империю по принуждению. Как бы там ни было, но только дурак стал бы нападать на такой город.

— Мне всегда хотелось узнать, что же он ответил, — сказал Брокандо.

Бейн посмотрел на свою потрепанную одежду. — Много шумел, — ответил он.

Воцарилась многозначительная пауза.

— Знаешь, они ведь напали после того, как ты был отозван, — сказал Брокандо.

— И одержали победу?

— Нет.

— Видишь? Дураки! — сказал Бейн.

— Прости, — отозвался Брокандо.

— Не стоит извиняться. Это единственный случай, когда я выразил несогласие с мнением императора, — сказал Бейн.

Снибрил коснулся плеча каждого из них.

— Как бы то ни было, — сказал он, — то, что вы заклятые враги, не может помешать вам быть друзьями, верно?

За вечерней трапезой Гларк сказал жене:

— Он очень учтив. Все выспросил про меня. Я встретился с королем. Он очень важная персона. Я думаю, что его зовут Протокол.

— Хорошее имя, звучит царственно, — ответила она.

— А Писмайр — философ, так он говорит.

— Никогда не знала. А что это значит — «философ»?

— Ну, он говорит, это такой человек, который думает, — сказал Гларк.

— Ну и ты ведь думаешь. Я часто видела, как ты сидишь и думаешь.

— Я не всегда думаю, — сказал Гларк самокритично. — Иногда я просто сижу. — Он вздохнул. — Как бы то ни было, это не просто размышления. Ты должен еще уметь занимательно поговорить об этом.

Люди двинулись на запад. Путешествие в Джеопард было радостным, и Брокандо ехал рядом с