Надев халат, он проводил ее вниз и подождал у входной двери, заведется ли «гольф». Когда она уехала, он бросил взгляд в сторону Глиссманов. Вопреки ожиданию, ни одна гардина не шевельнулась. Неужели Верена заболела?

На четырнадцать часов он назначил дополнительные занятия по латыни, которые были отложены из-за смерти Шарлотты. Для четверых: Бруно Кальтенбаха, Тамары Грассман, Тимо Фосса и его задушевного дружка Луки делла Мура.

Тимо опоздал на шесть минут. С рюкзаком на плече он ввалился в классную комнату, когда Йон уже раздавал ксерокопии текста.

– Явился? – сказал Йон. – Какая честь для нас.

Тимо без комментариев шлепнулся на стул рядом с Лукой.

Йон положил текст и перед ним.

– Я выбрал письмо Плиния, – сообщил он. – В качестве подготовки к контрольной работе, которая будет в пятницу. Так что рассматривайте этот дополнительный урок не как наказание, а как бонус, поощрение. Я предоставляю вам его gratis, бесплатно, и franko, безвозмездно.

Бруно и Тамара ухмыльнулись. Тимо не повел и бровью.

– Ты не хочешь снять куртку? – предложил Йон.

– По-моему, тут собачий холод, – буркнул Тимо.

– Тогда немножко поработай. Заодно и согреешься, – сказал Йон. – Начни, пожалуйста.

Скривив уголки рта, Тимо медленно переменил позу, поставил локти на стол и обхватил обеими руками лоб. Листок с текстом лежал в двадцати сантиметрах от его носа.

– Lavabatur in villa Formiana: repente cum servi circumsistunt, alius fauces invadit, alius os verberat, alius pectus et ventrem atque etiam, foedum dictu, verenda contundit…

– Стоп, – сказал Йон, – пока достаточно. – Тягучая манера говорить действовала ему на нервы. – Теперь переведи.

Тимо снял ладони со лба, скрестил руки на груди и уставился в текст. Светлая прядь упала на лицо, под глазами виднелись фиолетовые тени.

– Значит, на вилле Формиана… его мыли.

– Почему «значит»? И почему «его мыли»?

– Откуда я знаю? – возразил Тимо. – Наверно, чтобы его рабам было чем заняться. Я так думаю.

Йон сосчитал про себя до трех.

– Ты слышал когда-нибудь про отложительные глаголы?

Пустой взгляд Тимо был красноречивей любого ответа.

– Кто-нибудь поможет ему? – спросил Йон. – Бруно?

– Глаголы с пассивной формой и активным значением; – пробормотал Бруно.

– Правильно. Как, например, глагол lavari, «мыться». Вообще-то, Тимо, мы изучаем эту тему с февраля. Итак, lavabatur означает не «его мыли», а «он мылся». Либо «он купался». Ты мог бы это знать, если бы хоть раз выслушал объяснения на уроке или делал домашние задания. Продолжай.

– Repente cum servi circumsistunt. Рабы… значит, рабы окружили его.

– Repente? – На проклятое «значит» он просто не станет обращать внимание, все равно его не искоренишь.

Тимо молчал. Лука что-то прошептал ему, Тимо повернулся к дружку.

– А? – спросил он в полный голос.

– Если ты ничего не знаешь, тогда хотя бы прочищай иногда уши, – сказал Йон. – Repente – наречие от repentinus и означает «внезапно, вдруг». Пожалуйста, все предложение.

– Вдруг его окружили рабы.

– Верно. Дальше.

– Alius fauces invadit… Другой…

– Минуту, посмотри все предложение. Alius – alius, это ты проходил давным-давно.

Тимо молча закусил нижнюю губу.

Йон сосчитал лишь до двух.

– Ты можешь мне хотя бы сказать, о чем идет речь в этом письме? Ведь оно должно быть тебе знакомо по прошлому году.

Йон долго обдумывал, какие тексты могут представлять интерес для десятых классов, и остановился на Плиний-младшем. Его письма короткие и, по сравнению с бесконечными и перегруженными деталями описаниями сражений у Цезаря и Ливия, довольно занимательные. В данном послании к Ацилию речь шла о покушении на претора Ларция Македонца, высокомерного человека, который, по выражению Плиния, слишком редко или, возможно, слишком часто вспоминал о том, что еще его отец был рабом. Во время купания его окружили на вилле собственные рабы, внезапно, repente, они схватили его за горло, ударили в лицо, пинали ногами и, как заметил Плиний, нанесли урон и его половым органам. Чтобы убедиться в его смерти, они в конце концов бросили его на раскаленный каменный настил, под которым горел огонь; избитый претор не пошевелился. Затем, посчитав его мертвым, вынесли на улицу и утверждали, что он задохнулся от жары в купальне. Однако претор пришел в себя, то ли от прохладного воздуха, то ли от