А бывают совсем редкие случаи, но они же и самые опасные.

Парень, который чуть не отправил меня на тот свет, двигался в пределах моего периметра, не оставляя ни малейшего следа беспокойства или тревоги. Я даже видел его обычным зрением: голубые джинсы и куртка — такой вот ковбой с Ближнего Востока, которого гаранитированно выделишь в толпе невооруженным глазом. Но эмоционально — зеро. Ни злости, ни страха. И внешне и внутренне — полная беззаботность. Возможно, пославшие его хорошо знали о существовании НК-МЭМС и выставили специально натренированного бойца.

Он был метрах в десяти от меня, когда я засек угрожающее движение обычным зрением, не Восприятием. Если бы в этот момент что-нибудь на периметре отвлекло мое внимание, тут бы мне и конец. А так я увидел, как он расстегивает молнию на куртке, запускает руку за пазуху… и только тогда Восприятие, которое я уже успел в полной мере направить в его сторону, уловило слабый оттенок удовольствия.

Восприятие не засекает социопатов. А также определенные типы психотиков. Самые опасные люди — те, которым все по барабану. Вроде этого.

Или парня, который притворялся, что ему есть хоть какое-то дело до того, является «пышная» настоящей пиццей или нет.

Мне даже страшно представить, что бы я мог наделать, будь вооружен. А так я просто пришел в себя, сообразил, что нахожусь в Сент-Луисе, втихую прогоняю пчел под дверью офиса Лорел и готовлюсь прихлопнуть придурка, спорящего из-за пиццы.

Дениз пристально глядела на меня. А у меня все еще была сотня дополнительных пар глаз, направленных на нее. Не отвлекаясь от тех, что шпионили за людьми в зале с выгородками, я в то же время не упускал из вида ни малейшего ее движения. Я всегда был хорош по части разделенного внимания. Именно оно спасло меня в тот день на рынке, как и во многих других случаях.

Лорел тоже смотрела на меня. Ожидала ответа. Нехотя я направил большую часть сенсоров в ее сторону, пытаясь получить более ясную картину. Она принадлежала к опасным типам, но не к самым опасным. Умеет держать чувства в узде, но и безжалостной ее не назовешь. Достаточно уверена в себе, чтобы вот так, во время переговоров принять решение вручить мне рой. А вот чувствует ли она — не как НК-МЭМС, конечно, а как нормальный человек, — какую бурю эмоций она во мне разбудила? Может, да, а может, нет. Скорее всего, она прекрасно понимает, что делает. НК-МЭМС не считывает такого рода информацию.

— Это… потрясающе! — признался я.

— Значит, договорились?

— Все это очень заманчиво.

— Тогда приступайте. Спасите дочь. И себя.

Слово «да» готово было сорваться с моих губ. Конечно, я ошибочно принял безобидного парня, спорящего о качестве пиццы, за террориста. Но ведь я осознал ошибку до того, как успел наломать дров. Со временем, без всякого сомнения, я научусь лучше контролировать себя.

Но Дениз все так же пристально глядела на меня. Я почти физически ощущал, как ее взгляд буравит меня, хотя даже и с Восприятием я не мог знать, о чем она думает. Впервые за многие десятилетия я сообразил: это нормально. В том смысле, что все так и должно быть.

И тем не менее…

Во время учебы в средней школе я как-то совершил восхождение на пик-шеститысячник в горах Сан-Хуан в Колорадо. Мы достигли вершины в 10 утра, незадолго до обычной в этих местах полуденной грозы. Однако пушистые безмятежные облачка с потрясающей скоростью превратились в грозовые тучи, и уже через пару минут мы мчались вниз, прыгая с одной скалы на другую под громовые разряды и вспышки молний. И с каждым метром спуска я чувствовал себя в большей безопасности… так что мог замедлить нисхождение и уже не бежать, а идти не спеша. Но когда гроза догоняла, я опять пускался бегом к следующему уступу, к следующему высокогорному лугу, к следующему карстовому озеру… чтобы там снова сделать паузу и дать грозе настичь себя, а потом вновь припустить вниз.

Я решил быть откровенным. Ради Дениз? Ради Лорел? Себя самого? Кто знает?

— Это по-настоящему заманчиво, — повторил я. — Я чувствую себя живым, как не чувствовал уже годы.

Как тогда в горах. Предельно живым и предельно близким к гибели. Возможно, Кора оказалась права. Возможно, нельзя ощутить одно без другого. А может, это только я такой?

Но вместе с ощущением жизни вернулся и страх. Протянуть периметр до зала с выгородками было явно недостаточно. Я хотел послать рой на улицу, в здания на другой стороне — растянуть Восприятие на такую дистанцию, с которой звук выстрела из снайперской винтовки доходит до тебя за три секунды. Сделать то, чего не мог тогда, в сухом русле, в долине смерти. А потом дальше, дальше, ведь по всему земному шару скрываются террористы, которые в любую минуту могут подорвать какой-нибудь торговый центр, железнодорожный вокзал, Дениз…

Несколько лет я мечтал вновь обрести Восприятие. Теперь я могу получить его. Но если я это сделаю, то превращусь в Джеррета.

Мне понадобился еще час, но я все-таки выжал из Лорел информацию (обычным старомодным способом — задавая вопросы) о том, что ФЭР — единственная фирма, обладающая лицензией на производство и установку гражданских НК-МЭМС-чипов. Бета-тестированием занимались несколько разных фирм, но если я найду одну из мух, которых использовал Джеррет, то ФЭР сможет проследить происхождение чипа и определить вовлеченного в это дело субподрядчика. И поскольку ФЭР в течение ближайших двух лет надеялась выбросить на рынок пакет своих акций, то была кровно заинтересована, чтобы не возникало никаких проблем с нелегальным, а тем более преступным использованием ее продукции. А если и невозможно избежать такого рода использования, то крайне желательно, чтобы все было шито- крыто.

Под конец Лорел вручила мне устройство, напоминающее ручной металлоискатель, какие используют службы безопасности в аэропортах.

— Найдите дохлого жучка, и эта штука считает его чип. — Она сделала паузу. — Если сможете найти мертвого жука. Уверены, что не хотите принять наше исходное предложение?