спускаться, можешь захватить его и привести сюда, а о делах поговорим позже.

— Сколько бы мы ни говорили, делу это не поможет, Луэллен. Я вернусь через минутку.

Бет чувствовала себя разбитой и презирала себя за это. Если бы она не приехала навестить дядю Боба в первый раз, размышляла она, если бы он так и оставался семейной тайной, она бы до сих пор жила в Нью-Йорке и работала в «Зеленой Америке»[5], по-прежнему несчастная, но не затянутая в трясину новой ответственности. Синди было всего два года, когда Бет впервые приехала в этот дом, и теперь он принадлежит ей.

Тогда, шесть лет назад, Луэллен открыла дверь и оглядела мужчину, женщину и малышку, едва научившуюся ходить:

— Чем я могу вам помочь?

Бет ответила:

— Я Бет Стедман, это мой муж Дэниел, а девочку зовут Синди. Мы приехали познакомиться с дядей Бобом, двоюродным дедушкой моей матери.

— Слава тебе, Господи! Заходите, ребята. Боб где-то здесь.

Бет долго колебалась: ехать — не ехать, но чувствовала, что это необходимо.

«Он выродок, извращенец, — поморщилась мать, когда Бет спросила о дяде Бобе двумя неделями раньше. — Семья отреклась от него десятилетия назад, и я думаю, вряд ли кто-нибудь знает, жив ли он еще».

Бет случайно обнаружила его имя в семейной Библии наряду с сотнями двоюродных и троюродных родственников, теток, дядьев, расселившихся по Югу. Когда Дэниел сказал, что ему надо съездить в Мемфис по делам организации, где они оба работали, она приняла решение познакомиться с дядей Бобом.

«Кошмарная встреча. Он ужасно старый, — подумала она тогда. — Лицо испещрено морщинами, кожа темно-ореховая от солнца, а узловатые пальцы искривлены артритом». В тот же день она познакомилась и с Лео. Чуть помоложе дяди Боба, как она предположила, очень черный сгорбленный афроамериканец. Казалось, у него все как-то перекошено: плечи, мешки под глазами, щеки. Когда Синди побежала по комнате, прикасаясь чуть ли не к каждой вещице, он тихонько захихикал, а глаза дяди Боба засветились радостью, и он громко рассмеялся. Девочка потрогала скрученную болезнью кисть дяди Боба и морщинистую ладонь Лео, погладила руку Луэллен и понеслась дальше — к столам, лампам… куда могла добраться.

Тихим голосом дядя Боб произнес:

— Маленький котенок метит свою территорию.

Бет не успела поймать дочурку, и Синди выбежала из комнаты в прихожую и остановилась у двери в цокольный этаж, пытаясь повернуть ручку. Бет и Луэллен вместе догнали ее, и когда Бет подняла Синди, та стала вырываться, не желая сидеть на руках.

— Там полуподвальное помещение, — пояснила Луэллен. — Полагаю, мы не хотим, чтобы она свалилась с лестницы.

Вернувшись в гостиную, Бет передала извивающегося ребенка Дэниелу и обратилась к дяде Бобу:

— Боюсь, она еще не слишком хорошо воспитана.

— Это она услышала музыку, — пояснил дядя Боб, приведя Бет в замешательство. Луэллен и Лео кивнули.

Синди слышала музыку.

Бет вымыла руки, освежила лицо, потом глубоко вздохнула и сказала себе тихим голосом:

— Мы что-нибудь придумаем.

В тот день Бет не поняла, что имел в виду дядя Боб. Теперь она знала. Синди услышала музыку, она слышала ее постоянно, и Бет больше не могла этого отрицать.

Джейк уже направлялся обратно к дому, когда она вышла, чтобы пригласить его на ланч. Они встретились на тропинке и представились друг другу.

— Это великолепное место, — сказал Джейк. — Мирное и прекрасное.

— Нам здесь нравится, — призналась она. — Луэллен говорит, вам надо остаться на ланч. Вы более чем желанный гость.

— Мне бы не хотелось навязываться, — смутился журналист. — Я и так уже отнял у нее столько времени.

— Она просто золото! — улыбнулась Бет. — Всегда говорит, что из ее дома никто не уйдет голодным, и вы не станете исключением.

Милая молодая женщина улыбалась очень натянуто, и Джейк ощутил тревогу, заботы, даже глубокую тоску и отчаяние. Она была красива, молода, на пальце красовалось обручальное кольцо, но в ней не было того, чего ожидаешь от человека, получившего в наследство особняк.

— Вы собираетесь здесь жить? — спросил он по дороге в дом.

— Придется, — ответила она. — Неплохой предмет собственности, не так ли? — быстро добавила она, словно для того, чтобы сменить тему. — Даже несмотря на все окружающие стоянки подержанных машин и дешевые магазинчики, все равно он очень милый. Как только сюда входишь, забываешь, что находится там, в окрестностях.

«Придется? Интересно, что она имела в виду», — задумался Джейк, но переспрашивать не стал. Они вошли в дом через черный ход и попали в небольшую комнатку, где был накрыт ланч.

Луэллен пригласила его за стол, и Джейк сделал слабую попытку протестовать.

— Не глупите, — качнула головой женщина. — Время подкрепиться, ланч на столе, так зачем убегать от такой заманчивой сделки? Сэндвичи с ветчиной и сыром, но если вы не любите мясное, можете взять просто с сыром, как наша Синди.

— Мясо — гадость, — сообщила Синди. — Вы пишете рассказы?

— Статьи о людях, — ответил он. Девочка казалась разочарованной. — Но когда-нибудь мне бы хотелось написать настоящий рассказ о твоем дяде Бобе.

— А разве вы не для этого приехали? — спросила Луэллен.

Он начал было объяснять, какие статьи пишет, но передумал и пожал плечами:

— К сожалению, я не могу воздать должное Бобу, Лео и вам на том мизерном кусочке, который мне обычно отводят. Запись, которую вы дали мне послушать, просто потрясающая. Спасибо вам.

Луэллен кивнула:

— Я так и думала, что вам понравится.

Бет ковыряла вилкой салат, но ела очень мало и в разговоре не участвовала. Она могла бы набрать достаточно денег для уплаты налогов, размышляла она, но придется выскрести все запасы до самого дна, включая кредитные карты. Банковский счет Синди трогать нельзя ни в коем случае — от этого зависит ее будущее образование. Родители Бет всегда дают Синди деньги на день рождения, на Рождество, и большая их часть ложится на этот счет. Бет и Дэниел работали в группе защитников окружающей среды в «Зеленой Америке», платили там очень мало, и женщина знала, что ее родители не станут помогать ей с затратами на новую собственность. Они не простили ее за то, что она вышла замуж за нью-йоркского адвоката-еврея, особенно потому, что он зарабатывал очень немного. Она подозревала, что семья возрадовалась, когда Дэниел получил тяжелую травму в походе. После трех сложных операций он умер. Страховка оказалась недостаточной, и даже теперь, четыре года спустя, она продолжала оплачивать медицинские счета. Она была свободна и могла выйти замуж за подходящего приличного человека, как намекала ей мать, — такого, кто подойдет семье и друзьям. Она закусила губу, подняла глаза и поймала пристальный взгляд Джейка Манфреда.

— Я помогу Луэллен убраться на кухне, — сказала она ему, — а потом, если у вас есть еще вопросы про дядю Боба, мы примемся за них.

— Согласен, — кивнул молодой человек. — Я тоже вам помогу.

Несколько минут спустя они вышли посидеть и поговорить под дубом.

— Это чудесное местечко, — снова отметил Джейк. — Столько цветов! Кто все это устроил?

— Когда умер Лео, — после небольшой паузы начала рассказ Бет, — мы с мужем и Синди, конечно, приехали. Пока Дэниел помогал дяде Бобу составлять завещание, я кое-что здесь посадила. Это было четыре года назад.