— Возможно. Тогда я был на конференции в Бостоне. Думаю, Комаров ее тоже не пропустил, следовательно, вполне вероятно, что мы там встречались.

— Но вас связывало нечто большее, чем мимолетное знакомство, не так ли? У вас есть общие научные интересы.

— Если вы имеете в виду «The Antarctic Search for Meteorites Program», то да, мы оба принимали участие в нескольких экспедициях. Однако это не секрет, вам не нужно было привлекать хакера. Достаточно выйти на официальный сайт проекта.

— У вас также было общее хобби, — продолжал голландец как ни в чем не бывало. — Вы оба собирали осколки метеоритов. В том числе покупали их на интернет-аукционах.

— Ну да, и это тоже не секретная информация, — улыбнулся Кравитц. — Все мои коллеги хорошо знают о моей маленькой слабости. Но каков будет ваш итог? Какое отношение подробности моей биографии имеют к деятельности вашей конторы?

— Потерпите немного. — Голландец отхлебнул пива. — Мы как раз переходим к этому. Вы в курсе, что не все исследования Комарова… скажем так… имели академический характер.

— Боюсь, не совсем вас понимаю, — отозвался Кравитц.

«У этого типа ничего нет, — думал он. — Просто закидывает удочку наудачу».

— Тогда позвольте я расскажу вам одну историю. — Вильямс открыто усмехнулся. — Факты вам, скорее всего, знакомы, но вся соль в их интерпретации.

— По всей видимости, я не могу вам помешать, — сухо ответил Кравитц. — Рассказывайте: чем скорее мы закончим с этим, тем лучше.

— О, такой настрой мне по душе! — Вильямс просто лучился энтузиазмом. — Тогда без долгих предисловий — к делу. Итак, однажды ваш друг… о, простите, ваш знакомый профессор Комаров купил на одном полулегальном аукционе нечто особенное. Нечто такое, что показалось ему очень необычным.

— Возможно, хотя и маловероятно. — Кравитц пожал плечами.

— Уверяю вас, это чистая правда. — Вильямс приложил руку к груди. — Благодаря мистеру Квангу у нас есть доказательства.

— Ну хорошо, я вам верю. Что дальше? О каком именно метеорите идет речь?

Кравитцу надоел этот уклончивый разговор. Если им есть, что предъявить, пусть говорят прямо, если нет — пусть проваливают.

— А что если речь идет не о метеорите, а об инопланетном артефакте? — спросил Вильямс, безуспешно пытаясь скрыть свое жгучее любопытство за нарочитой небрежностью.

Кравитц не мог отказать себе в удовольствии его поддразнить.

— Большая часть метеоритов имеет внеземное происхождение, — сказал он. — Некоторые несомненно попадают в космос с других планет. Например, при извержении вулканов.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — проворчал Вильямс, едва заметно раздражаясь. — Об искусственном артефакте, который был создан не природой, а разумными существами.

— То есть вы говорите о «летающей тарелке», — «догадался» Кравитц. — Очевидно, об очень маленькой «тарелочке»…

— Давайте оставим сарказм, пока я не расскажу историю до конца, — попросил Вильямс. — Обещаю, вы убедитесь, что смеяться тут не над чем. Что касается размеров артефакта, то здесь у нас нет достоверных сведений. Однако нам точно известно, что профессор Комаров не стал публиковать данные о своей находке и предпочел исследовать ее самостоятельно, не ставя своих коллег в известность.

— Звучит интригующе, — согласился Кравитц. — Что же было дальше?

— По неизвестным нам причинам Комарову не удалось добиться удовлетворительных результатов. И тогда он обратился за помощью к вам.

— Интересно, почему именно ко мне?

— Вероятно, потому что Комаров был минералог, а вы — физик.

— Я не единственный физик, который был знаком с Комаровым, но предположим на минуту, что вы правы. Что дальше?

— Комаров выделил вам часть купленного им материала для исследований, и вы провели некоторые тесты, но тоже предпочли избежать официального оформления протоколов.

«Все правильно, — подумал Кравитц с сожалением. — Мы не хотели лишних свидетелей, пока сами во всем не разберемся».

Вслух же он сказал:

— И все равно я не понимаю, какую связь вы усмотрели между этими гипотетическими фактами и Событием, которое вас интересует.

— А разве не могло быть так, что именно ваши эксперименты вызвали реакцию артефакта, которую мы описываем как Событие? — Вильямс испытующе взглянул на собеседника, но потом тут же отступил. — Разумеется, это только предположение. Мы знаем лишь, что центр образовавшегося временного пузыря находится в районе синхротрона — то есть непосредственно рядом с вашим местом работы. А также, что профессор Комаров бесследно исчез то ли первого, то ли второго января 2013 года. И никто до сих пор не имеет представления о его теперешнем местонахождении. Еще мы знаем, что профессор Комаров встречался с вами за четыре недели до Бостонской конференции на российско-польской границе — вероятно, для того чтобы передать вам образец материала.

Кравитц почувствовал, что краснеет. Черт, откуда Вильямсу известно все это? Они оплачивали билеты и счет за отель наличными и зарегистрировались под чужими именами, полагая, что никто ничего не узнает. Похоже, они с Комаровым оказались никудышными заговорщиками.

Вильямс угадал его мысли.

— Вы тут ни при чем, — сказал он с улыбкой. — Агент ФСБ оказался в отеле совсем по другим делам и сфотографировал вас случайно. Ну разве не ирония судьбы?!

И он вытащил из сумки смазанную черно-белую фотографию, на которой Кравитц и Комаров пожимали друг другу руки в холле отеля.

— А вы случайно нашли информацию в интернете? — сыронизировал физик.

— В Сети, — поправил его Вильямс.

Азиат скупо улыбнулся.

— Что ж, я впечатлен, — признал Кравитц, возвращая фотографию. — Не пойму лишь одного: почему вас это так интересует?

— Но вы еще не дослушали историю до конца, — возразил Вильямс. — Возможно, вы получите ответ на ваш вопрос, если проявите немного терпения.

— Хорошо, но не могли бы вы сократить ваш рассказ?

— Он уже подходит к концу. Итак, мы полагаем, что в Польше Комаров передал вам часть артефакта внеземного происхождения, изготовленного существами, о научных знаниях и технических возможностях которых мы не имеем представления. Своего рода ящик Пандоры. И вы попытались открыть его.

«Все чертовски верно!» — подумал Кравитц, вспоминая небольшую черную капсулу, которую невозможно было повредить ни алмазным сверлом, ни концентрированными кислотами, ни сверхвысокими температурами, ни жестким рентгеновским излучением. Тогда они решили подвергнуть странный метеорит бомбардировке пучками разогнанных электронов. Для этого и понадобился синхротрон.

— Поначалу у вас ничего не получалось. Но вы были настойчивы, постоянно наращивали энергию, и — вуаля! — артефакт наконец отреагировал. И вы оказались совершенно беспомощны.

— Все это очень интересно, — произнес Кравитц спокойно, удивляясь собственному равнодушию.

Да, Вильямс прав. Ну и что? Он все равно никогда не узнает об этом. Кравитц улыбнулся голландцу и решил, что, пожалуй, того есть за что уважать. Настоящий бультерьер. Другой бы на его месте давно отступился. Это сколько же материалов ему пришлось перекопать! С помощью мистера Кванга, очевидно. Но главное, о чем эти двое не догадываются и никогда не догадаются, — все их открытия абсолютно бесполезны.

…Артефакт был действительно куплен на интернет-аукционе. Это был кусочек знаменитого сихотэ- алиньского метеорита: небесного камня, упавшего в Уссурийской тайге в горах Сихотэ-Алинь 12 февраля 1947 года в 10 часов 38 минут. Общая масса собранных осколков составила 27 тонн, поэтому они не