ноутбук Уилла. Он не представлял себе, что лучше сделать, а потому напечатал первое слово, пришедшее в голову.
«Я банан».
И нажал клавишу ввода.
Сначала ничего не произошло, и Макс предположил, что программа не работает. В большинстве случаев программное обеспечение с похожей командной строкой реагировало мгновенно или не отвечало вообще. (Да и самому Максу довелось написать несколько образчиков подобного барахла.) Но здесь на ответ потребовалось несколько секунд:
«Это невозможно. Бананы не умеют печатать».
— Неплохо, — признал Макс.
Как бы то ни было, но этот софт кое-что знает о реальном мире. Он перевел взгляд с экрана на приятеля. Уилл по-прежнему широко улыбался.
— Давай, попробуй что-нибудь еще.
Макс секунду подумал и напечатал:
«Я обезьяна».
На этот раз ответ пришел быстрее:
«Ты сам себя ешь?»
Макс громко хохотнул, а потом перечитал и тщательно обдумал ответы. Очевидно, в программу заложен некий пакет данных, из которого она черпает нужную информацию, вот хотя бы о бананах и обезьянах. И конечно, также имеется память, потому что утверждение о банане сохранилось и связалось со следующим заявлением об обезьяне.
Но это — стандартная имитация ИИ. Пора положить конец надувательству, как иногда поговаривал отец Макса. И его сын точно знал, как это сделать. Он наклонился над экраном и напечатал:
«Я видел в тот день человека в лесу, который ронял на тропинки листву. Какой был лес?»
Секунду спустя пришел ответ:
«Роняющий листву».
Макс от удивления даже раскрыл рот, и ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы его закрыть. Этот вопрос мистер Моррисон приводил как пример для возможного простейшего теста на наличие искусственного интеллекта. Для человека задание совсем несложное, но предполагалось, что оно совершенно собьет с толку компьютер.
Конечно, Уилл тоже присутствовал на том занятии и, возможно, даже слушал препода краем уха, пока программировал какую-нибудь очередную видеоигру. Скорее всего, Уилл заложил в программу и эту фразочку. Макс секунду подумал, потом ввел другую забавную реплику, на этот раз некорректно «забыв» о знаках препинания:
«Я видел как медведь лез на дерево при помощи бинокля. Что у медведя в лапах?»
Ответ:
«Ветки дерева».
Вот теперь Макс был по-настоящему ошеломлен.
Мистер Моррисон объяснял, что подобные фразы сбивают логические цепочки компьютеров, потому что допускают неоднозначное толкование. Из совокупности информации «я видел в тот день человека в лесу, который ронял на тропинки листву», компьютер может распрекрасно заключить, что человек шел себе по лесу и ронял листву, которую нес с собой. Пошел мужик в лес со своей листвой…
С равной степенью вероятности компьютер мог легко и просто сделать вывод, что ронял листву не человек, а действительно лес или же тот день, которому именно так довелось провести свои часы и минуты.
Бред, конечно.
Но в этом-то весь смысл. Компьютер не понимает, что есть абсурд, а что нет. Он не задумается и не ответит: «Погоди-ка, это же полная чушь!»
Человек же мгновенно запустит в памяти миллионы событий — личных и общемировых: отношения между объектами, правдоподобные ситуации и забавную чепуху. Другими словами, задействует здравый смысл.
Современные умники с карманными протекторами[8] говорят, что тщательная симуляция «здравого смысла» требует так много сложнейшим образом взаимосвязанных данных, что достичь подобного не удастся никогда, кроме, возможно, очень точной имитации человеческого мозга. Подразумевая при этом, что для программы требуется смоделировать кровоток, электрические импульсы, нейроны — в общем, всю физическую структуру мозга до клеточного уровня. Обычно они добавляют, что вычислительные мощности такого комплекса потребуют больше кремния, чем имеется в Солнечной системе, и больше энергии, чем есть в нашей Галактике, и вообще, для запуска программе понадобится «дофигальон» лет или около того.
Дело в том, что Уилл, как обычно, пошел другим путем. Макс знал, конечно, что Уилл гений, но не до такой же степени.
Оставалось единственное объяснение.
Фокус с подвохом. Изящный розыгрыш. Бугагашенька.
Макс нарочито гневно посмотрел на друга и театральным жестом обвиняюще наставил на него указующий перст:
— Понятно! В соседней комнате за компьютером сидит твой отец! Он и отвечает на вопросы.
Довольная улыбка Уилла цепко сидела на месте.
— Не-а. Попробуй еще раз.
По его ясному выражению лица Макс видел, что друг не лжет. Настолько хорошо обман ему никогда не удавался. Макс поразмыслил чуть подольше, потом решил использовать другой текст:
«Как тебя зовут?»
Спустя минуту пришел ответ.
НЕДОПУСТИМАЯ ОПЕРАЦИЯ: неверное употребление слова «тебя».
Макс нахмурился. Должно быть, Уилл заметил выражение его лица, потому что подполз, по-паучьи переставляя длинные ноги, поближе к ноутбуку и прищурился на экран.
— А, это… Это специально.
— Что специально?
Уилл внезапно разволновался. Он снял очки и стал нервно протирать их краем своей мешковатой футболки.
