целые «комплекты» предметов для магических заклинаний. Нет сомнений, что это свидетельства «народных» обрядов, схожих с теми, существование которых у многих древних народов установлено этнологами. Святилища и другие места отправления культов подтверждают существование как «официальной» религии, о которой упоминают литературные источники, так и традиционных верований и обрядов. /36/-/37/

Дакийское царство и Римская империя в эпоху Флавиев. Первые контакты между жившими к северу от Дуная дако-гетами и Римом носили торговый характер и датируются II–I вв. до н. э., когда римская политика в отношении Нижнего Подунавья еще не вполне определилась.

В 11 г. до н. э. Август основал провинцию Паннония. Уже в этот период даки серьезно угрожали безопасности римских владений. Трудность в установлении с даками мирных отношений типа amicitia[14] вынудила Римскую империю принять решение о создании некоей буферной зоны между Паннонией и даками. С этой целью равнину между Дунаем и Тисой заселили сарматами-язигами. Вторжения даков опасались и в придунайских областях будущей провинции Мёзия. Так возникла идея политики «безопасного пространства», которую римляне проводили на северном берегу Нижнего Дуная в I в. н. э. Первый важный шаг в этом направлении сделал Элий Кат, переселив в области к югу от Дуная 50 тыс. гетов. В годы правления Тиберия, когда была образована провинция Мёзия, в Нижнем Подунавье стоял всего лишь один легион.

При Нероне «безопасное пространство» к северу от Дуная укрепили, а Плавтий Сильван Элиан, возможно, даже расширил его, /38/ переселив в Мёзию еще 100 тыс. «задунайцев». За этим переселением последовало размещение на Дунае – к востоку от Новы – других гарнизонов.

Политика «безопасного пространства» и переселения жителей на южный берег Дуная еще со времен Августа осуществлялась параллельно с заключением дипломатических соглашений с разными дако-гетскими династиями. Такие отношения развивались на фоне политической ситуации, сложившейся в Дакии после распада царства Буребисты. При Августе в Буридаве (Окница), возможно, правил местный царь, обозначенный в одной надписи титулом basileus. Наличие римского импорта, в особенности вооружения и предметов военного римского снаряжения, датированных I в. н. э., подтверждает гипотезу о существовании amicitia между Римской империей и политическим центром в Буридаве. Для времени правления Августа мы имеем также подтверждение о поддержании римлянами amicitia с гетским царем Ролом.

Эта политика имела успех вплоть до года «четырех императоров».[15] В это время в Мёзию, ослабленную выводом войск для участия в Гражданской войне в Италии, вторглись роксоланы. Гето-даки также не преминули воспользоваться ситуацией. Они атаковали римские военные лагеря и завладели землями по обоим берегам Дуная. Стало ясно, что система, созданная Августом, себя изжила.

События на Дунае в 68–69 гг. н. э. вынудили императоров из династии Флавиев изменить политику на дунайской границе. Первым ее начал осуществлять Веспасиан. В размещении римских легионов произошли значительные перемены, и постепенно были заложены основы новой стратегической концепции. Оккупационная армия из провинции была выведена к границе. Тогда же была образована и Classis Flavia Moesica[16] дунайская флотилия.

Несмотря на эти изменения, результатом которых стало установление более четкой демаркационной линии по Дунаю между Мёзией и варварскими территориями, от политики «безопасного пространства» на северном берегу реки полностью отказываться /39/ не собирались. Провал римской дипломатии в отношении дакийского государства со всей очевидностью обозначился в 85 г., когда даки совершили нападение на Мёзию. Его опустошительные последствия показали неэффективность политики «безопасного пространства».

Начиная с правления Домициана ситуация радикально меняется. Первым шагом к преобразованиям стал раздел мёзийского «фронта» на два сектора – провинции Верхняя и Нижняя Мёзии. Важнейшими событиями последующих лет явились две экспедиции Корнелия Фуска и Теттия Юлиана, предпринятые против Дакийского царства Децебала в Трансильвании. Несмотря на разный масштаб и характер, результаты этих походов показали, как трудно будет завоевать Дакийское царство и превратить его впоследствии в римскую провинцию. В общем контексте политической и военной ситуации в Среднем Подунавье самым рациональным и быстрым решением для Римской империи стало бы превращение побежденного Децебала в дружественного царя (rex amicus). Это было вполне естественным, особенно если принять во внимание, что врагом Римской империи на севере выступал не племенной союз, а государство, сравнимое с такими царствами, как Македонское и Понтийское, а Децебал проявил себя не менее талантливым военачальником, чем Филипп V и даже Митридат. Договор, заключенный в 89 г. н. э. между Римской империей и Дакийским царством, переводил Децебала в категорию rex amicus populi Romani.[17] По всей видимости, с ним поступили так же, как с армянским царем Тиридатом^{1} во времена Нерона. Из рассказов Диона Кассия можно сделать вывод, что по отношению к дакийскому правителю римляне^{2} действовали по всем правилам, прибегнув к appelatio,[18] и полностью соблюли все официальные формальности.