равнин шло на экспорт значительное количество зерна, особенно в направлении Константинополя и других торговых центров Средиземноморья, а также на Запад. Торговля зерном в дельте Дуная не раз становилась причиной конфликта между Генуей и Венецией. Скот традиционно оставался главным экспортным товаром румынских кня- /197/ жеств, население которых разводило крупный и мелкий рогатый скот, особенно овец. О роли овцеводства в жизни румын свидетельствует использование самого понятия «овцы» для обозначения одного из видов податей, который являлся налогом на право использования пастбищ для овец в Валахии и Молдове. В Трансильвании этот вид податей назывался quinqua- gesima ovium («пятидесятая часть овец») или quin- quagesima Valachorum («пятидесятая часть от валахов», т. е. от собственников овец). Овцеводство было весьма непростым занятием. В областях с богатыми пастбищами существовали особые луга для летнего выпаса. О роли овцеводства в жизни румын свидетельствует и тот факт, что некоторые иностранцы воспринимали понятия «влах» («румын») и «пастух» в качестве синонимов. Часто в поисках подходящих мест для выпаса пастухи перегоняли свои отары через существовавшие в то время политические границы. Так, документально установлено, что в 1404 г. венгерский король Сигизмунд Люксембургский пытался приостановить переход пастухов со своими стадами из Трансильвании на земли к югу и востоку от Карпат, а валашский господарь Михай I в 1418 г. предоставил жителям трансильванского села Чиснэдие – «румынам и прочим» – право использования горных пастбищ своей страны. По мере увеличения объема обязательств, навязанных Портой, население княжеств стало все больше разводить свиней, которые не интересовали мусульман. Одновременно увеличивались стада быков и росло число лошадей. Важным видом экспорта по морскому пути на Восток и сухопутным дорогам в Польшу и Венгрию становились продукты пчеловодства (мед и воск) и рыбной ловли в придунайских озерах.

Часть населения была занята горной добычей и ремеслами. В Трансильвании разработка цветных металлов и железа имела многовековую традицию. Самые известные рудники находились в Западных Карпатах, Родне, Ремете и в районе Хунедоары. В Валахии и особенно в Трансильвании золото добывали путем промывания речного песка. По свидетельству анонимного нотария короля Белы, это происходило уже на рубеже IX–X вв. Согласно некоторым известиям, около 1400 г. медную руду добывали в валашских рудниках Бая-де-Арамэ, а серу и янтарь в районе Бузэу. Молдавия, Валахия и Трансильвания располагали значительными залежами соли (в Сике, Турде, Окна-Дежулуй, Окна-Мурешулуй, Окна-Сибиулуй, Окна- Шугатаге, Окнеле-Мари, Слэник-Молдове, /198/ Слэник-Прахове), которая экспортировалась в Центральную Европу и на Балканы.

Хотя такие ремесленники, как кузнецы, оружейники, плотники, заготовители и сплавщики леса, кожевники, проживали в деревнях, посадах и при боярских усадьбах, наиболее развиты эти ремесла были в городах. Процесс урбанизации происходил довольно медленно и развивался по южноевропейскому пути, с присущими ему чертами славяно-византийской цивилизации. Вследствие немецкой колонизации города Трансильвании постепенно стали приобретать вид средневекового западного бурга. Перенятая у немцев модель градостроительства с некоторыми дополнениями была использована венграми, румынами, славянами. Важнейшие города, представлявшие собой ремесленные, торговые, религиозные и административные центры, находились в Трансильвании. Среди них выделялся Брашов, население которого составляло в конце XV в. около 10 тыс. жителей; его называли также Корона или Кронштадт. Это название в действительности было результатом переосмысления на немецкий лад старого славянорумынского названия Кране, что означало «можжевельник», и его последующей адаптации к статусу «свободного королевского города» или «города, принадлежащего короне». Далее следовали Сибиу, Клуж, Бистрица, Турда, Алба- Юлия, Деж, Дева, Хунедоара, Сигишоара, Себеш, Медиаш, Орэштие, Тимишоара, Орадя, Сигет, население которых колебалось от одной до семи тысяч человек. Крупнейшими городами Валахии были Кымпулунг, Арджеш, Орашул-де-Флочь, Брэила, Слатина, Питешть, Рымнику-Вылча, Турну, Джурджу, Тырговиште, а впоследствии Гергица, Бухарест, Калафат и др. В некоторых из них имелись католические колонии из числа уроженцев Трансильвании. В Молдове получили известность такие города, как Бая (Civitas Moldaviae), Сирет, Килия, Четатя-Албэ (иначе – Маурокастрон или Аккерман; его население в XV в. достигало почти 10 тыс. человек),[185] Сучава, Хырлэу, Роман, Тыргу-Нямц, Черновцы, Яссы, Бакэу, Бырлад, Тигина, Васлуй, Ботошани, Тыргу, Лэпушна, Орхей и др. В ряде городов Молдовы также наблюдалась национальная и религиозная неоднородность населения. Основную часть городских жителей /199/ составляли купцы и ремесленники, организованные в корпорации по роду занятий или национальному происхождению, но в городах имелись и дома богатой знати.

Трансильванские города достигли более высокой ступени развития. Окруженные мощными оборонительными стенами, они в основном соответствовали городской модели Центральной и Западной Европы. Ведущую роль в их жизни играли патриции, активно занятые в торговле, горнодобывающей отрасли и ремеслах, а также в политической деятельности. На противоположном полюсе находилась городская беднота, состоявшая из подмастерьев, учеников, мелких земледельцев, нищих и пр. Ремесленники были организованы в корпорации (ассоциации собственников), которые играли важную экономическую, политическую, а также военную роль, обеспечивая защиту ворот, бастионов и башен городов.

Европейские сухопутные торговые пути, связывавшие разные части континента, приобрели в XV в. огромное значение. К важному торговому маршруту между Западной и Центральной Европой, каким являлся Дунай, примыкала широко разветвленная сеть сухопутных путей, ведущих из Чехии и Венгрии через Трансильванию в сторону Брашова и далее на юг от Карпат до Брэилы и до устья Дуная. Другой торговый путь, связывавший Черное и Балтийское моря, вел от Четатя-Албэ и Килии через Молдову в направлении Львова, Торуня и Гданьска, с ответвлением на запад через Краков (столицу Польши) и Вроцлав. Расположенные на этих путях города Брашов, Сибиу, Клуж, Брэила, Четатя-Албэ, Килия, Сучава извлекали из этого значительные доходы, обеспечивавшие их процветание. Международная торговля и дополнительные поступления в казну во многом способствовали укреплению центральной власти. В XV в. купцы румынских княжеств играли важную роль в обеспечении товарооборота по этим двум торговым маршрутам, проходившим через их страны.

Рост производства товаров и наличие оживленных торговых путей обусловили необходимость обеспечения товарооборота денежными знаками. Румынские князья (господари) стали чеканить собственные монеты. В Валахии выпускались дукаты, динары и мелкие серебряные монеты, а в Молдове были в ходу гроши и так называемые соммо – распространенные на побережье Черного моря генуэзские монеты. В Трансильвании получили распространение венгерские монеты, а после денежных реформ Карла /200/ Роберта было открыто несколько местных мастерских по чеканке монет.

Общественное устройство румынских земель имело много общего с центральноевропейским феодальным строем, но также и немало местных особенностей. Археологические материалы и письменные источники свидетельствуют об образовании здесь уже на ранней стадии общественно-политической элиты с уходящими в глубь веков корнями. Подлинные имена и названия ее представителей порой нелегко определить, так как написанные на греческом, латинском, славянском и восточных языках источники чаще всего приводят их в искаженном виде, в формах, несвойственных румынскому языку. Тем не менее, в латинских источниках уже в X в. и особенно после 1200 г. упоминаются герцоги (duces), кнезы (kenezii), жуды (iudices), воеводы (vaivodae), землевладельцы (maiores terrae), местные предводители (potentes illarum partium) и в некоторых случаях жупаны. Одни из этих определений представляют общие названия, другие использовались для обозначения конкретных понятий. Ранний румынский феодализм в значительной мере был связан с деятельностью кнезов и жудов, часто упоминаемых в письменных памятниках всех румынских территорий. Оба термина стали почти синонимами. Название «кнез» было заимствованно румынами у славян, господствовавших некоторое время в значительной части бывшей Дакии, но оно имеет германское происхождение и первоначально означало «предводитель». Понятие «жуде» восходит к латинскому iudex (судья, арбитр, глава). Возможно, сначала румыны пользовались только латинским термином, но в условиях совместного проживания со славянами они постепенно усвоили и название «кнез». Жуды (кнезы) стояли во главе сельских общин. Первоначально они избирались и наделялись, главным образом, судебными и административными полномочиями. Впоследствии они присвоили себе властные функции: военные, экономические и общественно-политические. Постепенно