— Крис! — У Мишель вырвался крик ужаса. Она не верила глазам. Затаив дыхание, она подбежала к столу. Со лба Крис на ковер текла кровь. Аллегро стиснула ее запястье, промеряя пульс. Нащупав слабое биение. Аллегро облегченно выдохнула. Она прикоснулась к щеке Крис, откинула волосы с прелестного лица. Реакции не было. Нежно и аккуратно Аллегро приподняла Крис и устроила у себя на коленях, обнимая.
— Давай, малышка. Это я.
Наконец Крис пошевелилась.
— Энджи?
— Миша. Но сейчас уже можешь называть, как хочешь, я смирюсь, — страшный груз свалился с души, сердце, готовое выскочить через горло, начало успокаиваться.
— Что произошло? — с трудом выговорила Крис.
— Хм, а я-то надеялась, это ты мне расскажешь.
Звуки шагов Домино привлекли внимание Аллегро.
— Ее дядю надо бы отвезти в больницу. Кто бы это ни был, он отделал старика конкретно. В дом проникли и ушли через сад. Дверь до сих пор открыта.
— Возьми со стола телефон и набери 112, - проинструктировала Аллегро. — Скажи по-голландски, что здесь произошло ограбление. Представься Крис ван дер Ягт.
Пока Домино звонила, Аллегро спросила Крис:
— Кто сделал это с тобой? Кто был здесь?
Крис пару раз глубоко вздохнула.
— Я открыла сейф и достала бриллиант, но тут какой-то тип подошел сзади и схватил меня за волосы.
— Ты видела, кто это был? Как он выглядел?
— Я не знаю. Он подошел сзади. Было темно. Я его не видела.
— Он что-нибудь говорил?
Крис вялой рукой потянулась ощупать рассечение на лбу.
— Господи, как же болит голова.
— Я знаю. Но с тобой все будет в порядке, — Аллегро погладила ее по волосам. — Слава богу.
— Что, милая?
— Это то, что он сказал.
— На немецком?
— Ага. — Крис попыталась подняться, и Аллегро помогла ей сесть.
— «Скорая» уже едет, — сказала Домино. Она стояла у окна, глядя на улицу. — Кажется, я их слышу.
— Крис, мы должны идти, но скоро тут будут врачи. Скажи им, что ты звонила, и что наверху дядя, хорошо?
— Да. — Крис приложила ко лбу ладонь и приготовилась терпеть.
— Мне нужно идти. — Но Аллегро все не вставала. Еще несколько секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
— Ты вернешься? — спросила Крис. — Я тебя еще когда-нибудь увижу?
— Я свяжусь с тобой. Не знаю, когда, но я точно свяжусь с тобой.
— Миша?
— Что?
— Для сложной женщины тебя слишком легко полюбить.
— Меня?
— Да, черт побери, тебя! — Крис улыбнулась, но в глазах ее стояли слезы. — Поэтому будь осторожна. Даже если я тебя больше никогда не увижу, я бы не хотела тебя потерять.
— Миша, они уже почти здесь, — предупредила Домино. — Нам надо убираться, сейчас же.
Аллегро наклонилась немного и кратко поцеловала Крис.
— За какую-то неделю, — сказала она, — ты привнесла в мою жизнь больше смысла, чем кто бы то ни было, когда-либо…
Аллегро и Домино воспользовались выходом через сад.
Бедро беспокоило Аллегро, поэтому она приняла анальгетик и предоставила Домино вести машину на первом участке пути. После пересечения немецкой границы, когда начался автобан без ограничения скорости, за руль села Аллегро. И, конечно, втопила газ в пол.
Она включила шифратор и позвонила начальству в час ночи по европейскому времени, в Колорадо было пять вечера. Но расчетам Аллегро, они были в полутора часах езды от Берлина.
Монтгомери Пирс поднял трубку сразу.
— Где вы?
— В Германии.
— Какого черта вы там делаете? — заорал Пирс в телефон.
— Камень. — Аллегро быстро ввела его в курс дела и попросила достать домашний адрес Манфреда Вульфа. Если новый головорез Вульфа едет на машине, то они обгонят его и будут ждать на месте, у Вульфа, потому что выигрывал он пока, максимум, полчаса. Если он летит авиалиниями, то окажется там не раньше, чем за полтора часа до них.
Когда Аллегро закончила, Пирс дал ей адрес в центре Берлина.
— Я организовал вертолет, который доставит вас из берлинского аэропорта на базу ВВС США во Франкфурт.
— Я свяжусь с тобой, как только мы будем готовы ко взлету, — сказала Аллегро.
— Лучше бы позаботились о том, как достать бриллиант, — предупредил Пирс. — У нас времени нет. Это вы понимаете? Пока операция «Пропасть» — это просто катастрофа.
— Но она ведь еще не завершена. Монти, я сделаю все, чтобы афганская сторона получила камень.
— Да, сделаешь, — сказал он. — Твое первое проваленное задание явно не в этот раз.
— Я с таким упоением влезла в те вещи, в которых я ничего не понимаю, что позволила себе отвлечься, — горько проговорила Аллегро. — На этой работе не позволительно отвлекаться, или допускать эмоциональные привязанности. И теперь я знаю, почему.
— О, нет. Теперь ты будешь придумывать себе оправдание для побега от всего этого, — запротестовала Домино. — Не вини себя за то, что позволила себе остаться человеком. Я допустила ту же ошибку. И я точно знаю, что бежать — это не вариант. Ты думаешь, что сможешь вырваться, но, на самом деле, ходишь по кругу.
— Что ты имеешь в виду?
— Что ты не разберешься ни с одной из своих проблем, если просто оставишь их пылиться на задворках подсознания, — ответила Домино. — Ты будешь встречаться с одними и теми же проблемами снова и снова.
— Какими проблемами? У меня их и не было, пока я не позволила себе эту привязанность.
— Чушь собачья. Во-первых, у тебя полно проблем. Никто не может делать то, что делаем мы, и не иметь их. Когда ты мне позвонила на Мальту и спросила, считаю ли я тебя невежественной, я честно ответила, что нет. Потому что я знаю, что ты не такая. Я знаю, что дело не в самолюбии, когда ты говоришь, что такой образ жизни тебя не беспокоит. А это приводит меня к мысли, что у тебя здесь противоречие.
Домино выждала значительную паузу и продолжила:
— Во-вторых, ты не позволяла себе привязанность. Это или случается, или нет, когда в жизни появляется тот самый человек. Все, что ты могла сделать, это лгать себе. Это не в твоем стиле, поэтому, и сейчас не начинай, пожалуйста. — Я давно поняла, что единственный способ выжить и сохранить какое-то подобие рассудка, это отсечь все эмоции, — сказала Аллегро. — Избавиться от них.
