— Он мертв, — с трудом проговорила Крис сквозь рыдания.

— Я знаю, — сказала Аллегро. — Он был замечательным человеком. Не заслужил он такого.

Крис вытерла глаза и посмотрела на Аллегро. — Мне так страшно.

— Больше тебе нечего бояться. Афганец больше никогда тебя не побеспокоит.

— Ты его убила?

— Он был жестоким фанатичным ублюдком.

— И ты убила его? — повторила Крис.

— Да.

Крис скосила глаза на брезентовый тент.

— Хорошо.

— Крис, я знаю, что тебе тяжело, — мягко сказала Аллегро, — Но у нас нет времени. Нам с Лукой нужно ехать. Чем раньше мы поедем, тем быстрее ты сможешь заявить в полицию и сообщить семье Джерона. Мы не можем оставаться здесь и дожидаться полиции.

Крис вела себя так, словно ничего не слышала. Она продолжала смотреть на тело.

Аллегро нежно прикоснулась к ее щеке и повернула к себе ее лицо. Их взгляды встретились.

— Можешь побыть тут с Лукой, пока я схожу за бриллиантом. Просто скажи, где он.

— Он в тайнике. Войдешь через маленький домик в саду.

Она в шоке. Она не может трезво мыслить.

— Крис, его там нет. Я там уже проверяла.

Крис была в замешательстве.

— Когда?

— Позавчера ночью. Когда ты за ним ходила.

Крис закусила губу, и какое-то время сидела молча, как будто собираясь с мыслями.

— Вчера я отдала его дяде, когда мы к нему заехали. Я собиралась положить его в банковскую ячейку, потому что Джерон… — ее голос дрогнул когда Крис произнесла его имя. — Потому что Джерон хотел начать работу над этой стеной. И потому что у нас с тобой были планы, и я не могла идти в банк. Дядя предложил мне вернуть бриллиант в тайник на эту ночь. Он подумал, что оставлять бриллиант в офисе слишком опасно, а ему все равно тем вечером нужно было в Харлем. Он собирался попросить Джерона повременить со стеной.

— Ключи от сарая и потайной двери в ящике стола, — прервала Домино. — Лучше, если ты их достанешь.

Аллегро открыла по очереди верхние ящики, в поисках ключей, но безуспешно. Чтобы подобраться к нижнему, нужно было сдвинуть тело. Проходя мимо Домино к двери, Аллегро проговорила:

— Побудь с ней. Я сейчас вернусь.

— Конечно.

Она вышла через кухню, под подошвами хрустело разбитое дверное стекло. Нащупав в кармане плаща фонарик-ручку, Аллегро поспешила к сараю, держа пистолет на изготовку. На то, чтобы открыть дверь, откинуть резиновый коврик и попасть в туннель, ушло меньше минуты. Аллегро пробежала его насквозь, стараясь не обращать внимания на боль в бедре, и взобралась в тайную каморку по лестнице.

В ее работе успех всегда зависел от мелочей. Она помнила комбинацию наизусть, — такие вещи оперативники запоминают машинально. Зажав фонарик в зубах, Аллегро крутила ручку кодового замка. Открыв сейф, она пошарила внутри.

— Что за черт? — вырвалось у Аллегро. Она поверить не могла, что там было пусто.

— Наверное, он решил сюда не заезжать, — сказала Крис. Она была уверена, что дядя мог держать «Голубую звезду» в единственном месте. В своем сейфе. И она знала, как туда добраться. Когда он сказал ей, где находятся ключи, он мотивировал свое решение тем, что был уже в годах, а кроме нее у него никого не было. И пользоваться этой информацией сейчас означало, в своем роде, предательство. Злоупотребление его доверием. Нарушением границ его личного пространства.

— Это дело времени — дядя ведь узнает, что бриллиант пропал.

— Он позвонит в полицию, и они, в конечном итоге, придут к выводу, что камень украден. Помнишь, я ведь говорила тебе сделать заявление в прессе? Теперь это не обязательно. Так немец и узнает, что у тебя больше нет камня.

Крис утомленно провела рукой по волосам.

— Сколько лжи.

— Мне ничуть не больше нравится лгать, чем тебе, — сказала Мишель. — Не тем людям, кого я люблю. А лгать тебе было одной из самых трудных задач в моей жизни. Но выбора нет. И попробуй утешить себя мыслью, что эта ложь поможет спасти тысячи, а то и миллионы жизней.

Крис вздохнула.

— Попробую.

Машин было мало, и они быстро доехали до дома дяди.

— Мы подождем здесь, — сказала Мишель. — Пожалуйста, возвращайся быстрее.

Крис поспешила к двери, и вошла, отперев ключом, который ей дал Гофман. Пользуясь им в таких обстоятельствах, Крис чувствовала себя предательницей.

— Дядя? — позвала она. — Это я. Я подумала, почему бы не зайти, раз уж я все равно оказалась неподалеку.

Ответа не последовало.

— Дядя? — повторила она громче.

Из комнаты наверху слышались звуки работающего телевизора. Ганс не слышал ее, и, наверное, это было к лучшему. Так она могла сделать все, что было необходимо, и уйти незамеченной. В кабинете было темно, но в окно проникало достаточно света, чтобы Крис могла сделать все, что ей было нужно. Ключ был там, где дядя и говорил — заложен в книгу по голландскому искусству, которую она ему подарила. Крис подошла к сейфу, устроенному позади рабочего стола Гофмана. Сейф был совсем небольшой, и Крис пришлось нагнуться, чтобы его открыть. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что лежало внутри. Она пробежала пальцами по каким-то бумагам, потом нащупала бархат, вынула мешочек и открыла его. «Голубая Звезда», твердая и холодная, выкатилась на ладонь. Крис зажала камень в кулаке и начала вставать, но в этот момент ее схватили за волосы и потащили. Она попыталась устоять на ногах, хватаясь одной рукой за что попало, а другую прижала к макушке, кожа головы пылала от жуткой боли, захват был слишком силен. Крис была слишком напугана, чтобы кричать. Сзади раздался мужской голос:

— Geben Sie mir das.

Крис очень сильно толкнули, прямо на сейф. Она не удержалась на ногах. Удар. Мир перед глазами поплыл, стремительно погружаясь в черноту.