— Она знает, кто ты?

— Нет.

— Ты ей доверяешь?

Аллегро пристально вглядывалась в лицо подруги, на котором не было обычного выражения отрешенной серьезности, которое прочно ассоциировалось с Домино. На ее лице были написаны сочувствие и сопереживание, словно она понимала, каким смятением охвачена Аллегро.

— Доверие… Разве у нас есть такая роскошь?

— Нет, — отозвалась Домино, — но у нас есть инстинкты.

— Я едва ее знаю.

— Я о другом спрашивала, — надавила Домино.

Доверяла ли она Крис? Аллегро учили никому не доверять, но в ее сердце уже был готов ответ.

— Хорошо, ладно. Я доверяю ей. Но я понятия не имею, как она отреагирует на правду.

— Есть у нее основание доверять тебе? — спросила Домино. — В смысле, помимо лжи.

— Что ты имеешь в виду?

Домино положила руку ей на плечо.

— Я имею в виду, убила ли бы ты ее, если бы пришлось? Они хотят, чтобы ты ее убрала?

Аллегро ответила, не колеблясь ни секунды.

— Нет. Это не вариант.

Домино повернулась к ней лицом, сидя в водительское кресле.

— Я сожалею о множестве вещей в своей жизни, Миша. Во многих ситуациях я могла повести себя иначе, могла сделать другой выбор. Но больше всего я сожалею, что не последовала своему инстинкту. Я едва не потеряла Хейли, потому что думала, она не сможет справиться с правдой. Я не дала ей шанса судить самой, не дала шанса узнать правду и принять ее. Но потом эта удивительная женщина ошеломила нас обеих. Она доказала мне, что может принять то, чем я занимаюсь, смириться с этим. — Домино крепче стиснула плечо Аллегро. — И она даже помогла мне разобраться со всем этим. Напомнила мне, что все, что я делаю — ради высокой цели. И она готова доказывать мне, снова и снова, что у меня есть безопасное место, куда я могу вернуться, когда мне в собственной шкуре плохо.

— Ты счастливая женщина, — сказала Аллегро. Именно в тот момент она заметила несвойственное спокойствие Домино, и уравновешенность, которой никогда прежде не видела. — Вам обеим чертовски повезло.

— Она того стоит. А что насчет Крис?

Аллегро взглянула на окна третьего этажа.

— Она замечательная женщина, Лука.

— Эта женщина стоит того, чтобы рискнуть?

Ответ дался ей легче, чем она ожидала.

— Нутром чую, что да.

— Тогда… я сделаю все, от меня зависящее, чтобы защитить ее.

Домино отъехала от отеля, а Аллегро помчалась ближайшему кафе в соседнем доме, чтобы взять на вынос два кофе.

Вернувшись в номер, он обнаружила, что Крис уже проснулась. Она спешно одевалась, руки ее дрожали. Что-то случилось.

— Что произошло? — спросила Аллегро.

— Звонил врач моей матери, — проговорила Крис. — Мама в ужасе. Она сказала, что кто-то ворвался к ней в палату сегодня ночью и рылся в ее вещах. Нужно поехать туда и узнать, что случилось.

Неужели, Крис оставила бриллиант матери? Это казалось практически невероятным. Женщину держали в психиатрической клинике. Скорее всего, сотрудники обыскивали ее комнату каждый день, на предмет припрятанных таблеток.

Аллегро старалась говорить как можно спокойнее.

— Это был вор? — спросила Аллегро. — Он что-нибудь стащил?

— Узнаю, когда доберусь туда. Ой, надо позвонить Джерону, сказать, чтобы не ждал нас с утра. Я надеюсь, ты меня подбросишь, это ведь не проблема?

— Так, давай прикинем, поработать с Джероном или еще немного побыть в твоей компании? Мм-м-м, я думаю, все же второе. И потом, я тоже хочу удостовериться, что с твоей мамой все в порядке.

Крис оделась и ушла в ванную.

Аллегро достала сотовый и написала Домино, надеясь, что той хватило времени на все, что нужно было сделать, и что ключи от «Ауди» уже на месте. Сообщение было такого содержания: «Планы поменялись. Едем в клинику. Как можно скорее удостоверься, что с ее машиной все чисто».

— Я пойду вниз, сдам наш номер, — сказала она Крис через дверь. — Встретимся в холле.

Аллегро обрадовалась, найдя ключи на рецепции, а «Ауди» припаркованную неподалеку от отеля. Пока они шли к машине, она надеялась, что Домино успела доделать все, что должна была. Кроме того, Аллегро рассчитывала постоять на каждом светофоре.

Харлем

Спина и колени Азизи болели от долгого сидения в гардеробе, и он раз шесть едва не заснул. Когда около восьми утра он услышал, как зашуршали по гравию колеса, как хлопнула дверь автомобиля, он уже был готов встретить того, кого судьба принесла составить ему компанию. Азизи поднялся на ноги, размялся, в руке он крепко держал пистолет.

Вокруг стояла такая тишина, что Азизи слышал, как в двери повернулся ключ. Фигура, показавшаяся в его узком поле зрения, принадлежала вовсе не Кристин ван дер Ягт. Это был мужчина, со светлыми волосами, недалеко за тридцать, очевидно, рабочий, раз на нем была спецодежда, а в руке ящик с инструментами. Мужчина прошел в соседнюю комнату и, вскоре оттуда донесся звук ремонтных работ.

Раздумывая над тем, что делать, Азизи засунул пистолет в карман своего плаща. Он мог убрать этого мужчину немедленно, одним свидетелем меньше, но сделать это нужно так, чтобы не было крови.

Взяв длинный шелковый шарф, одиноко висевший в глубине шкафа, Азизи приоткрыл дверь, но только он хотел выйти из шкафа, как зазвонил мобильный телефон рабочего.

— Алло. — Последовала долгая пауза, потом мужчина заговорил, на голландском.

Азизи уловил слово «Крис» и замер. Завершив звонок, мужчина продолжил работу. Тогда Азизи обмотал шарф вокруг запястий и неслышно стал двигаться в соседнюю комнату.

На пороге комнаты он рискнул заглянуть внутрь. Аллах хранил его. Рабочий стоял спиной к двери и был слишком занят отскабливанием плохо поддающихся кусков штукатурки со стены, чтобы за производимым шумом расслышать приближение Азизи.

Расстояние между ними афганец преодолел за доли секунды, и, не успел рабочий дернуться, на шею ему уже была наброшена петля шарфа. Азизи крепко затянул желтый шелк, почти отрывая рабочего от пола. Тот отчаянно боролся, напрасно хватаясь обеими руками за скользкую ткань.

— Прекрати, а не то убью тебя. — Рявкнул афганец на английском, и в следующее мгновение мужчина подчинился.

Азизи слегка ослабил шарф, только чтобы дать рабочему вдохнуть.

— Где графиня?

Голландец громко, с трудом втягивал воздух.

— Я не знаю, — просипел он.

Азизи снова затянул шарф.

— Не ври мне. Ты только что с ней разговаривал. Я тебе второго шанса не дам. Где она?

Лицо рабочего покраснело, он вновь тщетно попытался вырваться, но вскоре покорно опустил руки и закивал.

Когда Азизи ослабил давление во второй раз, голландец стал жадно хватать ртом воздух.