скорее вернуть? — сказала она.
Домино рассмеялась:
— Попала в передрягу, тебя выручить? Опять тебя взяли за превышение скорости света?
— Это в планах на следующую неделю. Ты еще на Мальте?
— Ага, и вот, на Тибет собираюсь, — голос Домино казался непривычно счастливым. — Ты в беде?
— Да тут со всех сторон сплошная беда, — чувство вины кольнуло Аллегро: она вспомнила, что Домино планировала отпуск со своей новой пассией, журналисткой Хейли Вард. — Неужели, Тибет не подождет? Мне твоя помощь нужна. Срочно.
Голос Домино мгновенно обрел серьезность:
— Работа?
— Да уж точно, что не чертовы развлечения. — Мишель сказала ей адрес харлемского особняка. — Как скоро сможешь сюда добраться?
— Секундочку, — короткая пауза, едва различимое бормотание на том конце провода. — Через несколько часов буду на месте. Позвоню тебе на этот номер, как окажусь там.
— Спасибо тебе. Кстати, ты, наверное, думаешь, что я эгоцентричная, наглая, и вообще, сплошная головная боль? — спросила Аллегро.
— Нет, нет, да, — ответила Домино удивленно. — С чего бы это?
— Да, меня тут обвиняют кое в чем. Они, похоже, сами не понимают, о чем говорят.
— Уж точно. — Закончила звонок Аллегро, ощущая уверенность. У нее практически не было сомнений, что Лука все бросит и придет к ней на помощь Все же, каким утешением было знать, что скоро ее лучший друг окажется рядом, и сможет прикрыть. Вместе они были непобедимы, и Аллегро была уверена, что они справятся с чем угодно.
Глава пятнадцатая
Часы посещения в институте Св. Франциска начинались в 9 утра, поэтому после того, как Энджи пошла наверх, сказав, что ей нужно принять душ, Крис осталась на кухне выпить кофе. Она рассеянно смотрела в окно. Солнце вставало, окрашивая небо за окном в бледно-розовый цвет. Отсветы первых лучей отражались в хромированных деталях внешней отделки сарая. Это невзначай привлекло внимание Крис. Садовая тележка стояла в паре метров от двери. Крис удивленно пожала плечами: кажется, вчера вечером, никакой тележки там не было. Во время ремонта Джерон постоянно пользовался лестницами, тачками и тому подобным инвентарем, хранившимся в сарае. Крис, занятая более важными мыслями, решила не придавать значения мелочам. То, что Джерон иногда не запирал дверь сарая, укрепляло уверенность Крис, что она поступила правильно, забрав бриллиант из тайника. Секретная дверь была незаметна, но если начать искать, ее ничего не стоило обнаружить.
Как только Джерон завел разговор о том, чтобы разобрать стену секретной комнаты, Крис решила, что разумнее было бы хранить бриллиант в каком-нибудь другом месте, по крайней мере, ближайшее время. Она полагала, что в коморке священника камень в безопасности, пока из самого особняка доступа туда не было. Но теперь, во время ремонта, секретное помещение оказалось на виду, и неизвестно, на какой срок. Хотя Крис и доверяла тем людям, которых впустила в свой дом, предосторожности были отнюдь не излишни. Она положила бриллиант в карман пиджака, в шкафу. Конечно, не самое безопасное место, где можно было бы спрятать камень на ночь, но другие варианты, казались еще более очевидными — например, спрятать его под матрас или восточную вазу. Крис могла успокоиться, только доставив камень в банковскую ячейку. Но сначала предстояло навестить мать.
Крис поднялась на второй этаж, чтобы забрать бриллиант. У нее промелькнула мысль спрятать камень на себе, но все, во что она была одета, не позволяло надежно скрыть бриллиант размером с вишню. Взглянув на часы, Крис положила камень во внутренний карман сумочки и вернулась к своему кофе. Было почти восемь.
Крис всегда приходилось морально готовиться к поездке в Институт Св. Франциска, потому что от душевнобольной матери можно было ожидать чего угодно. Один день Вильгельмина бывала тихой и отрешенной, и едва осознавала присутствие дочери. В другой, могла много и беспокойно жаловаться на унизительное обращение персонала и умолять забрать ее домой.
Последние новости от врачей были неутешительны. Всех сотрудников клиники предупредили, что Вильгельмине требовалось особое внимание: у нее снова наблюдались суицидальные тенденции, необходимо вовремя пресечь возможные попытки самоубийства. У Крис не возникало сомнения в том, что мать действительно отчаянно хотела наложить на себя руки. В память навечно врезался случай, когда Вильгельмина вскрыла вены в ванной, хотя накануне вела себя так, что, казалось бы, ничто не предвещало беды. Тогда Ян ван дер Ягт выломал дверь в ванную и спас супругу.
Практически сразу после госпитализации, охранники остановили Вильгельмину, когда та хотела броситься с крыши. Еще ее неоднократно заставали за нарушением дозировки медикаментов, но собрать достаточно для того, чтобы нанести себе значительный вред, у больной все равно бы не получилось бы — за распределением лекарств строжайше следили. Крис знала, что, если бы мать оставалась дома, она бы нашла способ покончить с собой. Крис мучительно хотелось понять причину такого поведения.
— Ты где-то очень далеко отсюда? — голос Энджи точно вернул Крис из прошлого. — И, судя по выражению лица, это не самое лучшее место на свете. Я могу тебе чем-то помочь?
Этот вопрос, этот знак заботы, задел самые трепетные струнки в душе Крис. В какой-то момент она готова была расплакаться.
Поморгав и тряхнув головой, она попыталась избавиться от нахлынувших эмоций, и подняла взгляд. Энджи смотрела на нее с порога. Крис так привыкла видеть американку в рабочей одежде, и с кусками шпаклевки в волосах, что оказалась не готова увидеть Энджи такой, какой она предстала теперь. Одетая в низко посаженные на узких бедрах коричневые брюки из рубчатого вельвета и бронзовую водолазку, которая, словно вторая кожа, обтягивала безупречную грудь, плоский живот и потрясающе соблазнительные выпуклости бицепсов на изящных плечах. Темные распушенные волосы блестели на солнце, и струились ровными прядями ниже плеч. На губах был прозрачный блеск — приглашение к поцелую.
Энджи была так мила, что Крис на какое-то время залюбовалась, не находя слов. Зная, что такая оценка будет звучать до смешного банально, Крис выпалила первое, что пришло в голову:
— Я… просто подумала о маме. Ты же знаешь, здесь ничем не поможешь. Но спасибо, что предложила.
— У меня идея, — сказала Энджи, ставя на пол сумку, — Долго ехать к твоей маме?
— Она в Институте Св. Франциска. Это неподалеку от Амстердама.
— Давай, я тебя отвезу? Если у нас обеих выходной, может, съездим в город, сходим куда-нибудь поесть, и потанцевать? Ничего особенного, просто отдохнуть и отвлечься.
Крис сразу вообразила себе, как они танцуют, прижавшись так, что оставалось бы только попробовать на вкус этот блеск на губах. Такая перспектива заставляла ее едва ли не дрожать от предвкушения.
— Лучшее предложение за последние месяцы.
Энджи, казалось, была удивлена.
— Это значит, «да»?
— Получается, что так. — Крис поверить не могла, с какой легкостью Энджи удалось победить ее меланхолию. — Я так полагаю, что это часть нашего плана Макиавелли по тому, как научить меня расслабляться и отдыхать?
— Нет, это просто искреннее приглашение, — улыбку Энджи следовало бы классифицировать как коварную. — Но если тебя вдруг охватит непреодолимое желание оттянуться, то всегда пожалуйста. Уж я-то постараюсь сдержать тебя, если совсем одичаешь.
