Мне стало не по себе. Не страшно, а как-то… будто лицом к лицу с открытым космосом. Я поверил сразу. Шепнул:

— И что на ней?

— Не знаю. Наверно, все, что угодно… Кроме смерти.

Я хотел спросить, почему «кроме». Но она заговорила опять:

— Грин, я сейчас еще скажу… Только ты об этом никому. Про Круг можно, а про это не надо… И лучше сам сразу забудь. Потому что это не имеет значения, только я должна сказать…

— Что? — прошептал я и почувствовал, как теплеют уши.

— Вот что… Ты мне очень-очень нравишься, Грин… И ничего не говори в ответ…

А я и не знал, что сказать.

Ну да, Грета мне тоже нравилась. Однако не так, чтобы «очень-очень». Не больше, чем Света. Они обе нравились, но без всяких там сердечных страданий с моей стороны. И если бы пришлось выбирать, я бы… просто сбежал куда-нибудь.

Но бежать не пришлось. К великому моему счастью, раздался звон велосипедов, и появились взмыленные Май и Света. Май — с клеенчатой хозяйственной сумкой. Он осторожно вынул оттуда лучемет.

Грета деловито (словно и не было только что разговора со мной) спросила:

— Спички не забыли?

Май похлопал по карману.

Грета взяла у него лучемет, без лишних слов пристроила в нижней части кирпичного проема. Скомандовала:

— Зажигай…

Май зажег свечку.

При солнце огонек был бледным, а луч совсем неразличимым. Но когда мы по очереди подставили ладонь, то ощутили сильное тепло. Чем дальше, тем оно будет сильнее… Но хватит ли этой силы, чтобы запалить взрывчатку? Я поделился сомнением:

— Не слишком ли маленькое расстояние?

— Если не сработает, пойдем на башню, пустим оттуда, — решил Май. И присел перед лучеметом. — А вы далеко не высовывайтесь. Не знаем ведь, с какой силой грохнет.

Мы перестали дышать. Через минуту на том боку кочки, что был в тени, появилось яркое пятнышко. Серебряная «коробочка» сверкнула ярче обычного. Раз, другой. Но и только…

И вдруг меня осенило: «Да ты просто трус и выдумщик! С чего ты взял, что там какая-то взрывчатка! Насмотрелся детективного кино! Никто не собирался взрывать бывшего импе…»

Ух, как шарахнуло! Мы разом дернулись головами за кирпичи. Потом осторожно выглянули. Дымный шар с тонкой ножкой висел над тем местом, где только что зеленела кочка. Он был похож на модель ядерного взрыва.

— Мамочки мои… — выговорила Света. — Сколько там было… этой начинки?

— Немного, — жестко отозвалась Грета. — Всего-то, чтобы снести голову одному мальчишке. Тонкий расчет…

Май вытер ладонью лоб, часто подышал, будто скинул тяжесть. Положил руку мне на плечо.

— Грин… у меня сегодня второй день рождения.

— Поздравляю, — буркнул я. — Только подарка не приготовил, не знал…

Я тут же испугался, что получилось как-то недружелюбно, будто с обидой. Но Май закинул голову и засмеялся весело и заливисто. И тогда мы все тоже засмеялись и побежали к велосипедам…

Конечно, в тот же день мы рассказали Вите про встречу Мая с «членами комиссии» и про взрыв.

— Господа искатели приключений, — сказал Витя озабоченно. — В связи с вышеизложенным обращаюсь к вам с настойчивыми просьбами. Первая: не посвящать в эти события никого из окружающих. До поры до времени. Даже родителей — чтобы не терзать лишними заботами их чувствительные сердца…

— Лыша тоже не посвящать? — спросил я.

— Его можно. Тем более, что ему наверняка и так все известно.

— Откуда? — удивились мы хором.

— Ха… — непонятно сказал Витя. — Вторая просьба. Пусть его величество в ближайшие дни поменьше болтается по улицам. И уж ни в коем случае не ходит в одиночку… Едва ли, конечно, они после всего случившегося решатся на что-то серьезное, но все-таки…

— А третья просьба? — сказал Май.

— А третья такая: не устраивайте пока новых экспериментов с вашим лучеметом. Вообще-то следовало бы его сразу реквизировать, но вам ведь ничего не стоит соорудить новый, сами говорили.

— Это был не эксперимент, а необходимая защитная мера! — обиделась Грета.

— Ну да, «мера». Надо было сообщить мне, а не грохать машинку так сразу. Теперь никаких следов и доказательств.

— А если бы «машинка» грохнула Мая? — сказал я. — Не дожидаясь сообщения?

— Не грохнула бы, если бы вы… А впрочем, какой смысл теперь обсуждать: как бы да чего бы. — Подпоручик Петряев махнул рукой и стал задумчиво смотреть на небо. — Тут еще одна проблема нарисовалась… Бывший «Желтый волос» добился разрешения на разные научные эксперименты. Новые технологии отрабатывают. И есть подозрение, что это связано с их прежними делами, с излучением, которое понижает иммунную систему. По крайней мере, у тех, кому когда-то были введены запрещенные препараты. Эти сволочи уже запустили спутник-излучатель.

— Но ведь Инску он не опасен, — сказала Света.

— В общем-то не опасен… Кроме того, мы ставим нейтрализаторы. Но все же стопроцентный заслон гарантировать нельзя. Тем, кто здоров, излучение не сможет сильно повредить, только вот Грин…

— А что я? — И сразу холод пошел по коже.

— В тебе ведь эта зараза. Темпотоксин. Никто не знает всех его свойств. Вдруг как-то среагирует. Поэтому ты пока старайся не выходить из дома. Железная крыша — это дополнительная защита…

— И долго мне сидеть взаперти? — уныло спросил я. Представил, какая «сладкая» жизнь меня ждет отныне.

— Да не долго. Сделаешь вторую прививку, тогда — свободен… Кстати, ампулу я тебе на всякий случай завтра утром занесу.

— А как правительство разрешило запуск? — насупился и Май. — Или они нахально, без спросу?

— В том-то и дело, что «со спросом». Вполне официально. Даже зарегистрировали его в каталоге разрешенных, несекретных спутников. Потому что, мол, это обычный аппарат-отражатель для информационных целей. Знаем мы эти «цели»!

— Если отражатель, значит, он неподвижный, в одной точке? — спросил Май.

— Ну да, как в телесистеме. Повис над матушкой-планетой в строго определенной точке. Примерно в двадцати градусах над юго-восточным горизонтом славного города Инска.

— Вот дрянь, — сказал Толя.

— В общем, такие вот дела… А я побежал, мы нынче вроде как на казарменном положении… Лыша увидите, скажите, чтобы зарядил свой мобильник, обормот, а то до него никогда не дозвонишься. И дома его нет, опять за стульями носится где-то.

И он ушел, а мы остались рядом с индейской палаткой. Но не надолго. Света посмотрела на меня и сказала:

— Пошли, ребята, под крышу…

И мы пошли. Расселись в большой комнате, где обеденный стол и телевизор. Деревянные маски клоунов, леших, курносых ребятишек и добродушных пиратов нынче смотрели на нас неулыбчиво. Сочувственно.

Все молчали. Всем было неловко. Я понимал — из-за меня. И ребятам оставлять меня одного не хочется, нехорошо это… Но и сидеть летом дома все время — это неправильно. Прямо хоть беги в музей и проси напрокат железные доспехи. Я уже хотел дурашливо предложить это, но язык не повернулся. Не до