покушения на высокопоставленную особу в первую очередь подозревают своих); реваншисты, в отличие от intelligent service, дубоваты и мышей не ловят; есть нечто выше племенного кодекса чести; для выяснения отношений между враждующими сторонами вполне сойдет спортивный матч…
Несомненно, в наше время об этом имеет смысл еще раз напомнить, — кстати, как и о самой природе ксенофобии, о ее универсальных и безжалостных механизмах, — только вот кто услышит?
Впрочем, и сам Пратчетт полагает благополучное разрешение территориального конфликта настолько невероятным, что, кажется, готов вынести его в некую параллельную реальность.
На уровне микросюжетов все по-прежнему крепко, с обилием свойственных Пратчетту отсылок к знаковым событиям и культовым героям — схема покушения на клатческого посла явно апеллирует к убийству Джона Кеннеди; высмеиваются штампы и стереотипы стандартного обывательского представления о Востоке и «восточном менталитете», вновь вступает в игру Леонард Щеботанский, теперь уже как трагическая фигура, поскольку любое его изобретение норовят использовать в качестве оружия.
Москва: ЭКСМО, 2005. — 320 с. 10 000 экз.
Путешествия лучше совершать со скоростью, достаточной для изучения окрестностей и местных нравов. И если пару столетий назад лучшим средством для этого служила карета, то в XXI веке вполне подойдет… трехвальцовый каток «ДУ-62». Именно на нем и отправляется в путешествие из Петербурга в Москву Юрий Неумалихин, сопровождаемый верным спутником Богородицей по кличке Манька.
На маршруте федерального значения, проложенном еще Радищевым, Неумалихин и Маня Богородица (несмотря на имя, попутчик мужского пола) сталкиваются с самогоном из одуванчиков, вездесущим и быстро делающим карьеру милиционером Синюхиным да известными приметами российской провинции — пьянством, пустыми деревнями и изобретателями двигателей, позволяющих развить сверхсветовую скорость.
Действительно, сложно придумать более эффективное средство для удара по российскому разгильдяйству, чем автопробег на асфальтовом катке: пусть скорость и небольшая, зато масса должный эффект гарантирует.
Новый роман С. Логинова вышел в том же оформлении, что и книги Михаила Успенского, однако носит скорее сатирический, нежели юмористический характер. Роман похож на фельетон, раздавшийся в объеме за счет множества эпизодов. Скомканный финал обрывает путешествие сбившегося с маршрута Неумалихина, который, подобно герою Радищева, в Москву так и не попадает, зато оказывается на побережье Индийского океана, вызывая в памяти то ли омовение сапог российских солдат, то ли хождение за три моря с более благородными целями. Вместе с путешествием заканчивается и перечисление извечных и нынешних российских бед, собранных в роман с трассы асфальтового катка.
Однако нужно отдать должное наблюдательности автора: слепок с российской действительности, расположенной за пределами московской кольцевой, роман дает не фантастический, а вполне адекватный, и как следствие, невеселый.
Москва: В. Секачев, ЭКСМО, 2005. — 544 с. Пер. с англ. П. Ибрагимовой (Серия «Меч и магия»). 5000 экз.
Среди авторов англоязычной (и не только) фэнтези последних десятилетий немало «наследников Толкина». Однако немногие могут претендовать на этот титул столь явно, как канадец Гай Гэвриел Кей, один из соредакторов «Сильмариллиона». Эта работа стала для Кея хорошим стартом в собственной творческой карьере, и теперь он уже далеко не новичок.
Российскому читателю представлено свежее произведение — прошлогодний роман «Последний свет Солнца». Канадский фантаст отдает дань излюбленному жанру параллельной истории. Не альтернативной, а именно параллельной. В книге фигурируют почти те же народы и государства, что и в истории реальной, причем примерно в тех же обстоятельствах — но под иными именами, и это дает возможность создавать нескованный рамками исторической прозы мир. В свирепых пиратах эрлингах легко узнать скандинавов, в их врагах сингаэлях — валлийцев, а в англсинах уж совсем невозможно не узнать англосаксов. И король Элдред, покровитель наук, чрезвычайно напоминает конкретную историческую личность — английского короля Альфреда. Действительно «альтернативных» элементов в мире Кея очень мало. Самый значительный — его народы-единобожники вовсе не христиане и даже не «как бы» христиане, а солнцепоклонники.
И все-таки все эти завязки на реальном историческом материале не отменяют главного: перед нами фэнтези, насыщенная фантастическим элементом даже в большей степени, чем в других книгах Кея. Не слишком мифологичные Аль-Рассан и Сарантия из прежних романов здесь на периферии. Питательный бульон «Последнего света Солнца» — мир северных мифов. Давно отмечено, что Кей передает их достовернее, чем многие иные авторы фэнтези. Сверхъестественное у него, как еще у лорда Дансени и как в подлинном северном эпосе, постоянно требует жертв, оно существует в мире одновременно и близком людям, и противостоящем им. Может быть, в сочетании достоверности построений и авторского таланта — залог успеха каждого романа Гая Гэвриела Кея.
Москва: ЭКСМО, 2005. — 384 с. (Серия «Абсолютное оружие»). 11 000 экз.
Бывший полицейский капитан Ганимед Сенин завербовался в службу безопасности корпорации «Русский Космос», чтобы заработать прибавку к пенсии. На планете Евгения во главе разведгруппы (скупые упоминания о методиках оперативной работы украшают текст) Сенин расследует сообщение о чрезвычайной ситуации. Колония Торонто-9 пуста, кругом лишь какие-то кровавые пятна… а через сутки она полна жизнерадостных поселенцев, знать не знающих ни о какой «чрезвычайщине». После ряда приключений выясняется, что земляне подверглись атаке местной фауны: стрекающая током мочалка, которая лезет из всех щелей на базе, охотится на людей и заменяет их «подражателями». Дубли сохраняют весь жизненный опыт своего прототипа, память и мышление и биологически от людей не отличаются — за исключением того, что каждый стремится поскорее укокошить своего «оригинала» с целью занять его место. Для борьбы с мочалкой создается специальный вирус, для опознания настоящих людей — сложный биологический тест, а «двойников» на базе явно больше половины…
Но едва начинает казаться, что плотоядная бодяга разрастается во весь роман, автор выворачивает к другим сюжетам (отмечу превосходный образ «виртуальной тюрьмы») и серьезным темам. Речь о нравственном выборе. О том, как должен вести себя человек, когда сталкивается с неодолимой силой, аморальным действиям которой он неспособен противостоять — будь это крупная корпорация или государство, ведущее на отшибе Галактики странную войну с сепаратистами. О главном отличии настоящего человека от дубля: человек не может причинить своему двойнику никакого вреда, а «подражатель» запрограммирован на убийство оригинала. Это закодировано на генном уровне или внедрено в подсознание? Существует ли вообще физический носитель у нравственного чувства? Подобные вопросы и тексты заслуживают серьезного отношения.
