машины по поводу покупок в супермаркете или напоминает, чтобы я не забыл выключить духовку…

— Ну и что? Сейчас у всех мобильники.

— В том-то и дело, что у нас с ней две старомодные рации. Пользоваться ими гораздо дешевле, чем платить за два мобильных телефона. Сами понимаете, нам приходится затягивать пояса, пока финансовые дела поместья не обрели стабильность…

— Что ж, это многое объяснило бы, если бы именно вы услышали в 2004 году, как меч разговаривает. Но вопрос в другом: кто стал бы говорить о супермаркетах и лондонской кольцевой шестьсот лет назад? И вообще, как может меч говорить?

И тут я смолкла, вспомнив о том, что произошло во время регаты несколько лет назад. Я была членом университетского яхт-клуба. Собственных яхт у клуба не имелось, но мы становились матросами- добровольцами на частных судах состоятельных владельцев. Из-за каких-то особенностей изготовления металлическая мачта на одной из яхт превратилась в детекторный радиоприемник и ловила передачи береговой радиостанции. Детекторные приемники работают за счет энергии самого радиосигнала, батареи им не нужны. Если на такое способна мачта, то почему не меч?

— Что вы сказали? — переспросил сэр Стивен.

— Есть свидетельства того, как совершенно неожиданные предметы, наподобие вставных зубов или металлических печек, принимали радиопередачи. А я сама слышала музыку, исходящую от мачты на яхте.

— Значит, такое возможно и с мечом?

— А почему бы его не испытать? Несите сюда свою рацию!

Он принес устройство — большую и массивную модель, сделанную еще до эпохи мобильных телефонов.

— Я тут подумал и вспомнил: недели две назад Элен брала меч с собой в Лондон. Мы собирались оценить его перед тем, как застраховать.

— И он был в ее машине, когда она связывалась с вами по рации?

— Кажется, да. Но она бы услышала, как меч воспроизводит ее слова.

— Совсем не обязательно, если бы он лежал в багажнике или на заднем сиденье, заваленный покупками. Отнесите меч в другую комнату и положите на стол. А я попробую сказать вам что-нибудь по рации.

Сэр Стивен вышел, прихватив меч. Я подождала несколько минут, потом включила рацию и произнесла несколько слов. Вскоре я услышала приближающиеся шаги.

— Все-таки папа Мэри поступил очень гадко, — с усмешкой заметил сэр Стивен, войдя в комнату.[19]

— Что? Значит, меч действительно сработал как детекторный приемник?

— Слышно не очень громко, но весьма четко. Кстати, отличная мысль! Из этого меча получится хорошая приманка для туристов.

— Однако проблема остается. Радиопередатчик — штуковина очень сложная, к тому же требует источника питания. А в начале пятнадцатого века изготовить его не мог никто.

— Полагаю, супермаркеты в те времена тоже редко попадались.

— Не говоря уже о лондонской кольцевой магистрали. Ладно, мне пора доставать лэптоп и сканер. Вы точно не станете возражать, если я скопирую дневник Тиндейла?

— Копируйте что угодно. Но только попробуйте его опубликовать, и я тут же окажусь у вас на пороге, размахивая законом о защите авторских прав!

Он оставил меня наедине с дневником, и я принялась распаковывать портативный компьютер и ручной сканер. Сама идея общения с прошлым манила меня с невероятной силой. Даже под страхом смерти я не смогла бы сказать точно, сколько раз в своих фантазиях оказывалась на улицах Лондона конца четырнадцатого столетия, приходила в мастерскую Тиндейлов в мужском костюме и представлялась студентом из какой-нибудь очень далекой страны. Я сумела бы завоевать доверие Уильяма благодаря своим обширным познаниям. Стану подбрасывать ему идеи изобретений и смогу убедить, что пушки следует испытывать, укрывшись за прочным барьером. Это спасет братьев в 1406 году, и они совершат великие открытия. Теория гравитации Тиндейла, законы движения планет Тиндейла, телескоп-рефлектор Тиндейла, методы интегрального и дифференциального счисления Тиндейла!

Мои фантазии всегда обрывались на том месте, где я раскрываю свою тайну, Уильям узнает, что я девушка, и влюбляется в меня. А что делать потом? Остаться его женой в пятнадцатом столетии, где мне никогда не найти своего места? Перенести Уильяма в двадцать первый век, где ему до конца жизни уготована роль антикварной диковины? Но какие еще могут быть варианты?

Так что лучше оставить фантазии… и все-таки как было бы здорово спасти блистательных братьев Тиндейлов от безвременной гибели в 1406 году! Однако никому не дано вернуться в прошлое: оно столь же мертво, как братья Тиндейлы. Год за годом я повторяю эту истину своим ученикам. Ничто не может двигаться быстрее света, ничто не может перемещаться назад во времени.

Но внезапно я замерла, не донеся руку до клавиатуры компьютера. Сцепленные частицы. Где-то на краю сознания шевельнулось воспоминание о статье из какого-то научного журнала. Был проведен эксперимент, показавший, что сцепленные частицы оказались в состоянии взаимодействовать со скоростью, превышающей скорость света. Причем на несколько порядков. И если световой барьер преодолим, то не исключено, что остается надежда на путешествие в прошлое. Даже простого общения с прошлым станет достаточно для спасения братьев Тиндейлов.

Сцепление. Это слово обрело новый, экзотический оттенок, наполнилось возможностями. А могут ли предметы оказаться сцепленными не только в пространстве, но и во времени? Я уставилась на экран компьютера, затем проверила исходную сканированную страницу:

###

Стиль явно не соответствовал началу пятнадцатого века. Не более чем лондонская кольцевая или супермаркет. Именно эти слова я произнесла, решив испытать Меч дона Альверина в качестве радиоприемника. Они оказались записаны так, как мог воспринять современные слова житель пятнадцатого века — особенно если произнести их быстро и не четко. Но были ли они на странице несколько минут назад? Теперь я припомнила — я произнесла их, потому что они там оказались, но… у меня закружилась голова.

Уильям Тиндейл услышал мои слова и записал их в 1404 году! Еще живы последние ветераны битвы при Пуатье, а Жанна д'Арк даже не родилась. Меня услышал Уильям Тиндейл! Не медля более ни секунды, я схватила рацию и нажала кнопку передачи. Английский времен Тиндейлов я себе представляла достаточно хорошо, поэтому старалась произносить слова медленно, а фразы строить с учетом мышления слушателя, живущего в начале пятнадцатого столетия:

— Уильям Тиндейл из Лондона, я обращаюсь к тебе из будущего, через шестьсот лет. Это трудно объяснить… Наша натурфилософия очень развита, по сравнению с вашей. Представь, что ты задумал построить большой и прекрасный дом в течение десяти лет. Этот дом существует в будущем, но пока ты не можешь ни увидеть, ни потрогать его. Уильям, через два года ты погибнешь, испытывая новую кулеврину. Она взорвется, убив тебя и Эдварда. Пожалуйста, прошу тебя, испытывайте новые пушки, укрывшись за земляным валом.

Я смолкла, держа рацию перед губами. Что дальше? Я его предупредила. Возможно, он не погибнет. Возможно, станет английским Галилеем. Но вряд ли нам предстоит свидание. Даже при наилучших обстоятельствах он скончается за пятьсот лет до моего рождения. Ладно, представлю, будто это знакомство через интернет, решила я.