напоминающих руины Нью-Йорка, а затем с головой окунуться в ад из горящего аммиака, после чего оказаться в окружении стай воющих зверей, которые стараются сомкнуть свои челюсти (или что-то в этом роде) на турболете. Все меняется, нет ничего одинакового. Но дорога все время бежит вперед, вперед, вперед…
Наверное, я сошел с ума, раз согласился на эту проклятую работу. Я действительно сумасшедший – об этом сказал и судья, который вынес мне приговор.
Думаю, мне не суждено завершить работу. До меня никто не сумел этого сделать. Все, что удавалось отдельным счастливчикам, – найти Дверь. Впрочем, логично: если бы кто-то довел дело до конца, то меня не стали бы нанимать. Люди Компании могут быть мерзавцами, но они не из тех, кто швыряет деньги на ветер. Возможно, эту работу вообще нельзя завершить, ведь Шоссе бесконечно. Я слышал, что это невозможно, но, черт возьми, кто может знать об этом? Я отдал Шоссе уже пять лет своей жизни и, кажется, отдам еще больше. Если не погибну. Что, кстати, вполне возможно. Среднее время выживания разведчиков составляет три года, а я уже с лихвой превысил его. Но удача не всегда будет сопровождать меня. Однажды Колесо Фортуны провернется вниз, и я вместе с ним. Что ж, пусть уж лучше так, чем корчиться в тесной кабине три на три, в инопланетном аду, построенном без какой-либо цели. Я так думаю.
– Что ж, кажется, он отвечает нашим требованиям. Как он вел себя в последнее время?
– Ну, вы же знаете, как они себя ведут. Вроде бы он утратил прежнюю агрессивность, но, скорее всего, просто затаился до тех пор, пока не станет возможным вновь показать себя.
– Это именно то, что нам нужно. Как вы думаете, он согласится?
– Возможно.
– Что ж, вызовите его. Я хочу с ним поговорить. И без охраны.
– Вам должно быть известно, что мы будем следить за вашей беседой.
– Это меня не волнует. Я только хочу, чтобы мы были с ним вдвоем. А вы можете записывать наш разговор сколько угодно.
– Хорошо, сейчас я его приведу.
Вчера на Шоссе выпрыгнул гибрид змеи и носорога. Никогда не встречал ничего подобного. Я-то думал, что Шоссе неприкосновенно. Но, конечно же, ошибался. К счастью, я вовремя заметил это существо и промчался над ним сверху. Видимо, оно было не опасным. Возможно, ему просто захотелось поиграть со мной, чтобы я погладил его по загривку. Может, я так и сделал бы, если б у этой твари имелся загривок. Но теперь она осталась далеко позади, а Шоссе бежит передо мной все время по прямой, не кончаясь.
– Полагаю, вы знаете, кто я такой, господин Словоски.
Он не возразил. Только оглядел собеседника с ног до головы своими светлыми, как у альбиноса, глазами. Лицо его ничего не выражало.
– Я представляю Компанию исследований «Альбрес». Подряжаю для нее разведчиков.
Человек, сидевший на другом конце стола, шевельнулся, сделав почти незаметное глазу движение.
– У меня есть разрешение забрать вас отсюда, если вы согласны на наши условия.
Глаза человека за столом прикрылись, превратившись в холодные голубые щелки. Поднеся руку ко рту, он изобразил зевок.
– Так вот, господин Словоски, я не могу тратить на вас целый день. Интересует вас мое предложение или нет?
– А вы как думаете?
Гость вздрогнул от этого голоса, лишенного каких-либо интонаций, словно он был воспроизведен на синтезаторе речи.
– Мне не платят за то, чтобы думать. Интересует ли вас то, что я хотел бы сказать вам?
– Конечно, нет. Меня интересует, что вы можете мне предложить. А на ваши слова я чихать хотел.
Это было самое длинное высказывание Станислава Словоски за тот день. В дальнейшем у него было достаточно времени, чтобы раскаяться в своей многословности.
А вот в небе маячит корабль Компании.
– Компьютер, визуальный режим. Увеличение пять-три-восемь. С координатной сеткой. Давай.
Да, это кто-то из наших. Я спрашиваю себя, о чем думают эти типы там, наверху. Они же не могут видеть поверхность планеты, скрытую от них пеленой туч, но им известно, что мы (и не только мы) можем видеть их. Подожди-ка: кажется, они что-то сбрасывают. Да, верно: ракетные двигатели вспыхивают и тут же гаснут. Парашют. Эта штука упадет довольно далеко. Ладно, у меня пока нет проблем ни с топливом, ни с пищей. Едем дальше.
– Компьютер, обычный визуальный режим. Давай.
Выжимаю газ до отказа. За спиной свистят турбины. Меня вжимает в сиденье. Краем глаза вижу, как за мной исчезает мир. Впереди меня – Шоссе. Всегда впереди.
