свет.

Решение действовать по обстоятельствам, полагаясь на здравый смысл и интуицию, полностью себя оправдало. Фойе очень походило на огромную привокзальную площадь. Ну, а как вести себя на вокзале, известно каждому: не суетиться, не терять из виду свои вещи и следовать в том же направлении, куда перемещается основная масса людей.

В обе стороны тянулись длинные ряды кабинок, одну из которых я только что покинул. То и дело какая-то из кабинок открывалась, из нее выходил человек, одетый в соответствии с модой двадцать третьего века, которая по моим наблюдениям представляла собой дикую мешанину всего, что попадалось под руку, и, не теряя времени, направлялся в дальний конец зала.

Люди шли, не глядя по сторонам, как будто каждый был занят своими, чрезвычайно важными не только для него, но и для всего человечества мыслями. Или, может быть, они стеснялись смотреть друг на друга? Не принято у них такое в двадцать третьем веке? В любом случае, мне это было только на руку. Я тоже изобразил задумчивость и двинулся в ту сторону, где, судя по всему, находился выход в город.

Здесь были установлены красивые никелированные турникеты, выгораживающие узкие проходы, куда и втягивалась публика, нахватавшаяся впечатлений в прошлом. В конце каждого прохода располагалась небольшая кабинка с прозрачными пластиковыми стенками, где сидела молодая девушка, одетая в светло- голубую, радующую глаз униформу. «Что-то все это мне напоминает», — подумал я, пристраиваясь в хвост ближайшей очереди.

Девушки в униформе работали бойко, и когда очередь передо мной сократилась до восьми человек, я смог как следует рассмотреть происходящее на контрольно-пропускном пункте. Девушка-контролер о чем-то негромко спрашивала очередного путешественника. Прибывший из прошлого протягивал руку с темпоральным модулятором. Девушка проводила сканером над браслетом и быстро вводила какие-то данные в нечто очень похожее на кассовый аппарат. После этого клиент получал небольшую пластиковую карточку вкупе с обворожительной улыбкой и удалялся восвояси. Странный народ, ну как можно не обратить внимание на такую красавицу, сияющую улыбкой! У нас бы, в двадцать первом, каждый второй мужик детородного возраста непременно попытался бы назначить такой улыбчивой свидание.

Светлые волосы, короткая стрижка, слегка вытянутое лицо. Я улыбнулся во весь рот.

— Как у нас сегодня с погодой?

В глазах девушки появилось недоумение. В самом деле растерялась или только делает вид, что не понимает, о чем я ее спрашиваю? Да и не спрашиваю даже, а совершенно откровенно заигрываю.

— Слушаю вас, — растерянно сказала она.

— Вы когда заканчиваете?

Девушка глянула в конец очереди. Как будто хотела прикинуть, сколько еще клиентов ей нужно обслужить, чтобы получить значок «Отличник службы сервиса».

— Я всего лишь хочу пригласить вас поужинать… Или позавтракать. У нас сейчас утро или вечер?

Секунду-другую девушка смотрела на меня непонимающим взглядом, затем откинула голову назад и рассмеялась так, будто я рассказал ей невообразимо смешной анекдот. Хихикнула и пожилая дама в маленькой плоской шляпке, украшенной плюмажем из страусовых перьев, стоявшая в очереди следом за мной.

— Я сказал что-то смешное? — спросил я, глянув на модницу.

Продолжая улыбаться, дама махнула на меня рукой.

— Я слушаю вас, — вновь обратилась ко мне девушка в голубой униформе.

— Нет, — покачал головой я. — Это я вас слушаю, вы ведь так ничего и не ответили на мое предложение.

— Я оценила вашу шутку, — сказала девушка.

— Шутку? Я приглашаю вас на свидание. Что в этом смешного?

— Смешно то, как вы это делаете, — ответила девушка.

— Хорошо, — не стал спорить я. — А по сути предложения?

— По сути у нас с вами уже сейчас свидание.

— Но я даже не знаю, как вас зовут.

— Эйна, — представилась девушка.

— Очень приятно, — улыбнулся я. — А меня зовут Александр. Можно просто Саша.

— Вы из какого века прибыли, просто Саша? — спросила девушка, и я понял, что между нами возник контакт.

— Из самого начала двадцать первого, — я облокотился на стойку и подался вперед. — Знаете, Эйна, я мог бы рассказать вам много интересного об этом удивительном времени.

— Покажите свой темпоральный модулятор, Саша.

— Нет, — я спрятал руку с браслетом за спину. — Сначала пообещайте, что мы непременно встретимся.

— Если вы настаиваете…

— Я настаиваю!

— Хорошо. После шестьсот шестьдесят четвертого бита.

— Что? — не понял я.

— Моя смена заканчивается после шестьсот шестьдесят четвертого бита.

— Ага, — медленно кивнул я, пытаясь понять, что бы это могло значить.

— Можно встретиться в точке «зет-сорок восемь».

— А где это?

Эйна глянула на меня так, что я понял, девушке стоило большого труда не рассмеяться снова.

— Там же, где и всегда, — ответила она.

— А какие-нибудь ориентиры? — вкрадчиво поинтересовался я. — Ну, в смысле, памятник архитектуры, музей, кафе?…

Эйна прыснула в кулак.

— Еще один подобный вопрос, Саша, и я решу, что вы пытаетесь выставить меня дурочкой.

— Ни в коем случае! — Я клятвенно прижал руку к сердцу.

— Выходит, о встрече мы уже договорились. Осталось только уладить формальности.

Эйна ловко поймала мою руку, которую я все еще держал на груди, прижала ее к стойке и махнула сканером над темпоральным модулятором.

— Ого! — на это раз она была по-настоящему удивлена. — Триста двадцать два бита! Должно быть, у вас очень милые предки.

— Предки что надо, — натянуто улыбнулся я.

Эйна пробежалась пальцами по клавиатуре, выдернула из «кассового аппарата» пластиковую карточку и с улыбкой протянула ее мне.

— Я рада, что мое первое впечатление о вас оказалась ошибочным. Поначалу вы не показались мне серьезным человеком.

— А уж я-то как рад, — пробормотал я, вконец растерявшись.

— Не забудьте: точка «зет-сорок восемь», после шестьсот шестьдесят четвертого бита, — Эйна сунула карточку мне в руку. — До встречи, Саша.

— До встречи, — обескураженно кивнул я, поскольку понятия не имел, где и когда вновь смогу увидеть девушку.

Обернувшись, я посмотрел на даму в шляпке со страусовыми перьями, которая сейчас, как и все остальные, старательно делала вид, что не замечает меня, и уныло поплелся к выходу. «Надо же, — подумал я, — ни единый человек в очереди не начал возмущаться по поводу того, что я всех задерживаю. Все стояли и терпеливо ждали, когда я закончу свои дела и освобожу место у стойки. Что это, проявление фантастической выдержки или полнейшее безразличие?»

Дверь из темного тонированного стекла отъехала в сторону, прежде чем я успел ее коснуться. Я сделал шаг вперед и, пораженный, замер на пороге. Мир, распахнувшийся предо мной, был нереален настолько, насколько только может быть нереальным реально существующий мир.

Непонятно?