— Нет, спасибо, вы очень любезны. — Он осмотрел трейлер, избегая встречаться взглядом с Марком. — Знаете, Хогарт прекратил финансирование кафедры.

— Не знал. — Марк напрягся, вспоминая, как почти год назад в ярости позвонил в Фонд Хогарта и нажаловался на Беллвита. Сейчас он остро почувствовал вину.

— Гм, извините, — подал голос Роджер. — Думаю, мне лучше пойти и проверить соединения с муравейниками. Они, возможно, ну, требуют проверки.

Напряжение спало, Марк усмехнулся:

— Неплохая идея, спасибо.

Когда Роджер пробрался через тесноватое помещение к двери, Марк повернулся к бывшему начальнику:

— Кеннет, я рад, что вы пришли. Садитесь, пожалуйста.

— Роджер всегда прекрасно знает, когда и где быть надо, а где нет, — мягко сказал Беллвит, придвигая стул, — а если хорошенько подумать, то и холодный чай будет очень кстати.

— Вы все еще увлекаетесь шахматами? — спросил Марк, отходя в кухонный уголок и открывая холодильник.

— Да.

Марк звонко бросил в стакан кубики льда:

— Хотите партийку?

— Если вы не против…

— Нет, не со мной. С обитателями муравейника «Б».

— Что?! И для этого тут лежат фигурки из фольги? Нет, поверить невозможно!

Марк поставил перед профессором стакан с чаем.

— Нажмите зеленую кнопку.

Беллвит так и сделал, и через несколько секунд через отверстия в шахматной доске заструились муравьи. Листорезы были двух размеров: крепкие десятимиллиметровые рабочие насекомые и тоненькие пятимиллиметровые разведчики. По одному или по двое разведчики вскарабкались на каждую шахматную фигуру. Затем рабочие муравьи подняли черные, только черные блестящие фигурки, и те задрожали, как будто ожили.

— Господи! — Беллвит даже забыл про чай.

Пока люди наблюдали за действом, в уголках каждой клеточки появились блестящие капельки, оживив всю доску.

— Сахарная подкормка, — пояснил Марк. — Пищевая поддержка для игры и немножечко взятка. Им это нравится… Между прочим, ваш ход. — Он подал Беллвиту пинцет. — Берите свои фигуры и аккуратно ставьте их на нужные места. Извините, что выключил вентилятор — он все сдувает со стола.

— Господи! — повторил Беллвит, принимая пинцет. — Это невозможно!

— Вполне возможно, — Марк вертел в руках стакан с чаем, — если принять за основу компьютерный принцип фон Ньюмана: один муравей — один бит. Но сейчас мы используем нейроны мозга муравьев гораздо более эффективно. Автоматическое распределение.

Беллвит передвинул королевскую пешку на e4 и, не отрывая глаз от доски, сказал:

— Итак, вам удалось создать шахматный компьютер. Несомненно, интересно.

— Возможно, даже больше, чем шахматный. Для анализа действий Роджер использует операционную систему Jemima. — Марк старался говорить доброжелательно. — Например, это может быть генератор псевдослучайных чисел. Мы пытаемся понять, что побуждает муравьев играть, как они выбирают между двумя одинаково хорошими ходами. Игра показывает природу муравьев, в ней проявляется их сущность.

— И в чем же их сущность?… Ух ты! — Беллвит резко откинулся на спинку стула, когда насекомые передвинули свою королевскую пешку на две клетки вперед.

— Консервативная игра, — сказал Марк. — Без жертв, без гамбитов. — Он пожал плечами. — Это как изучать личность человека, играя с ним в шахматы. — Марк понизил голос: — Иногда мне даже становится страшновато.

— Боитесь муравьев?

— Организма, состоящего из нескольких миллионов муравьев.

Беллвит покачал головой, потом поставил коня на cЗ.

— Гм, Венская партия, — заметил Марк, наблюдая за игрой через плечо Беллвита. — Да вы и сами консервативно играете.

Беллвит не заметил дружеской «шпильки», казалось, он весь погрузился в игру.

Все было спокойно несколько следующих минут. Вдруг в дверях возник Роджер. Он оперся о дверной косяк и, едва переводя дух, проговорил:

— Тебе надо! Это увидеть! Действительно! Надо!.. Позади дома «Б»! Это невероятно! — Чуть отдышавшись, он схватил полевой бинокль. — Я не слишком уверен, что видел это, и возвращаюсь. — Через секунду аспирант снова исчез.

Беллвит задумчиво поднял взор:

— Ваша суета не слишком помогает сосредоточиться.

Марк успокоил его:

— Я выйду и посмотрю, что там такое. — Он снял с полки пластиковую коробку и чашечку Петри. — Вот. Если проиграете, наполните чашечку этими хлопьями. — Он поставил ее рядом с дисплеем. — Трофеи для победителей.

— Я не собираюсь проигрывать. — Беллвит вновь обратил все внимание на доску.

Возле двери Марк оглянулся:

— И постарайтесь обдумывать ход не больше пяти минут, а то муравьи нервничают, когда приходится слишком долго ждать. Играйте по правилам турнира: тронул фигуру — ходи.

Марк пронесся в дверной проем и потрусил к муравейнику «Б». Роджер стоял метрах в тридцати от объекта, сосредоточенно всматриваясь сквозь окуляры. Марк подбежал к нему поближе.

Не говоря ни слова, Роджер передал бинокль коллеге и указал на ровный пятачок у самого муравейника, где, казалось, две армии насекомых готовились предпринять какие-то активные действия.

Марк поднял бинокль:

— Боже мой!

Листорезы очистили на земле площадку и устроили поле для спортивных состязаний, выложив мелкими кусочками зеленых листьев шахматную доску. Два лагеря — белых и черных — составляли явно представители двух разных «кланов». Небольшие группки муравьев сформировали своими тельцами маленькие шахматные фигурки, не слишком отличающиеся от алюминиевых самоделок в лаборатории. Вокруг, с противоположных сторон, словно два сектора футбольных болельщиков, стояли две орды насекомых — они топтались на месте, шевеля усиками.

Два узких, плотных черных потока тянулись от шахматной доски. Хотя бинокль не позволял различать отдельные особи, Марк легко мог представить вереницы муравьев-разведчиков, несущих «разведданные» и «приказы» туда и обратно между своим «домом» и полем брани.

— Мне представляется, что они отличают белые фигуры от черных по запаху, — Марк навел бинокль на один из муравейников — массивное земляное образование неподалеку. — Полагаю, это и есть ответ на вопрос, запоминают ли они программу.

— И как ты думаешь, что тут происходит? — спросил аспирант.

— Территориальная разборка — куча «А» против кучи «Б». — Марк вернул бинокль.

— С помощью игры в шахматы?

— Полагаю, да, — ответил Марк.

— Не понимаю, как они могут играть в шахматы без твоего компьютера, — размышлял Роджер, не опуская бинокля.

— Мой ящик — всего-навсего инструмент. Тренажер. Муравьи, целый муравейник, сами и являются компьютером.

— Знаешь, — сказал Роджер, — а я до сих пор не верил, что эти малявки образуют суперорганизм.