Плохие новости, босс.

В истекший отчетный период, согласно Вашему приказу, мы продолжали усиленно работать над программой шпионажа за трипланетянами, используя в качестве сырого материала домашних кошек, которых Вы нам порекомендовали. Да, поначалу мы отдали предпочтение собакам, так как эти одомашненные хищники в массе своей гораздо крупнее кошек, а значит, в случае успеха нам не пришлось бы ломать себе головы над дальнейшей миниатюризацией нашего шпионского биоимпланта. Но оказалось, что, как всегда, правы были Вы, босс. Да, наши стандартные импланты, внедренные в собачьи мозги в полевых условиях, функционировали великолепно, и тем не менее мы столкнулись с массой разнообразных и непредвиденных затруднений. Так, всякий раз, когда экспериментальная собачья особь неотрывно следовала за трипланетянами из комнаты в комнату, стараясь не упустить нить их разговора, хозяева очень быстро выгоняли ее в прихожую или вообще вон из дома. Очень остро встала также проблема имитации типичного собачьего поведения в те периоды времени, когда мы полностью контролировали наших экспериментальных псов.

Приведу здесь только один пример из многих. Трипланетяне имеют обыкновение бросать подальше палки или другие некрупные предметы, скажем, мячики, а затем в упор, с выжидающим видом смотреть на нашего шпиона. Экспериментальный пес, естественно, отвечает своему хозяину или хозяйке преданным взглядом, однако трипланетяне этим никогда не бывают удовлетворены и вскоре начинают смотреть на шпиона либо встревоженно, либо сердито, либо, что хуже всего, с подозрением. Лишь недавно нам удалось выяснить, чего же ожидает в подобной ситуации туземец: чтобы наш шпион нашел для него эту палку или иной заброшенный подальше предмет и притащил его в зубах назад. Но почему и с какой целью собака должна это делать, мы до сих пор не поняли.

Кошки, живущие в домах трипланетян, довольно мелкие хищники, поэтому наши биодизайнеры на какое-то время впали в истерику, когда теоретический вопрос о миниатюризации стал практическим заданием. Но потом техотдел принялся за дело, а пока наши дизайнеры упорно сражались с многочисленными проблемами, все остальные занялись изучением взаимоотношений туземцев со своими домашними котами. То, что мы узнали, выглядело удивительно благоприятным для наших целей.

Вкратце: никто из трипланетян, по всей очевидности, не ожидает, что даже его собственная кошка (или кот) станет повиноваться его приказам, и не удивляется любым их выходкам.

В качестве примера приведу тот случай, когда один из наших пробных уменьшенных имплантов резко закоротило во время полевого тестирования. Очень крупный для своей породы, но крайне ленивый черный лохматый кот, которого мы вплоть до того момента твердо контролировали, вдруг принялся безо всяких причин и повода носиться кругами вокруг кого-то из своих домочадцев с оглушительными воплями и грозными завываниями. Никто из присутствующих, включая всех членов семьи, явно не увидел в этом инциденте ничего необычного. Такая реакция трипланетян — вернее, ее отсутствие — должна была сразу нас насторожить. Но мы, к сожалению, не встревожились.

Так или иначе, наш техотдел в конце концов совершил революционный прорыв, соорудив для нас сверхминиатюрный органический приемопередатчик, способный одновременно контролировать поведение животного и пересылать на базу весь принципиально важный массив его сенсорной информации. Мы решили ограничиться глазами и ушами. Можно было, конечно, добавить и обоняние с осязанием, но тогда наш суперимплант оказался бы чересчур энергоемким, а ведь вся конструкция рассчитана на питание исключительно от кошачьей нервной системы.

Наши дизайнеры ухитрились минимизировать устройство до стоклеточного кластера, который следует вживлять в строго определенном месте в основании головного мозга. Да-да, всего лишь сто клеток! Притом, что лучшие умы нашей родной планеты до сих пор не могли обойтись менее чем тремя сотнями. В отличие от старых моделей, наш новый суперимплант необходимо внедрять с исключительной точностью и в иную, более труднодоступную область мозга, что изрядно осложняет работу хирургов, но мы сочли, что конечный результат в итоге окупает все сложности. Поэтому, как только мы получили из техотдела первый серийный экземпляр, так сразу же и приступили к пробному имплантированию.

С этого момента начинаются плохие новости, босс. Нам не удалось внедрить экспериментальной кошке суперимплант, поскольку нужный локус ее мозга оказался занят. Там уже сидело такое шпионское устройство, и отнюдь не стоклеточное. Пять десятков клеток, конфигурированных в двойную спираль — и неизвестным дизайнерам этого хватило с лихвой. Кто-то посторонний шляется в пределах здешней планетарной системы, босс, и тоже шпионит за трипланетянами. Эти проклятые кошки ведут себя на Третьей планете так, словно они из другого мира… потому что, по сути, так оно и есть.

Плохие новости, босс, очень плохие. Еще до того, как мы узнали об этом чужом передатчике, мы успели доставить на нашу базу свыше двух десятков этих самых домашних кошек. И здесь, на базе, они ведут себя совсем не так, как на своей Третьей планете. Они следят буквально за каждым нашим движением, и, судя по тому, как они прислушиваются к каждому произнесенному слову, я опасаюсь, что неизвестные конкуренты декодируют нашу речь. Моя команда теперь стала общаться друг с другом исключительно посредством записок, но боюсь, мы слишком поздно спохватились. И в любом случае эти чужие шпионы уже видели нас без полевого камуфляжа.

Получается, что они застукали нас, босс! И самое скверное, мы понятия не имеем, кто же они такие…

С трипланетным приветом, босс.

Должно быть, Вы уже кое-что слышали о проблеме, возникшей у нас из-за новой модели гуманоидного шпиона, и я подумал, что Вам лучше узнать эту историю от меня во всех подробностях. Я не хочу указывать конечностями на тех, или иных, или третьих высокопоставленных персон, но мне хотелось бы напомнить, что с самого начала я был решительно против подобного расширения нашего исходного проекта, о чем неоднократно в устном и письменном виде заявлял. (Прилагаю к этому сообщению копии всех служебных записок, которые я отсылал в нашу штаб-квартиру, указывая на колоссальную опасность любых попыток сымитировать живого трипланетного гуманоида в целях информационного шпионажа на Третьей планете.)

Я вполне могу понять, почему в штаб-квартире решили испробовать новую стратегию шпионажа после нескольких неудач нашего исходного проекта подготовки животных-информантов. Мы провели гигантскую работу по внедрению шпионских имплантов в мозги медведей, прежде чем обнаружилось, что трипланетяне отчего-то не питают особо теплых чувств к этим полуразумным и притом великолепно развитым физически животным и торопятся поскорее скрыться, обнаружив кого-нибудь из них поблизости. Тогда мы решительно скорректировали наши планы, обратившись к так называемым домашним любимцам, от которых туземцы обычно не убегают.

Но собаки, к нашему великому сожалению, принесли немногим больше пользы, чем медведи, а что касается этих проклятых кошек… Я не хочу даже вспоминать о том, что из этого вышло. Надеюсь, Вы меня хорошо понимаете. Замечу только, не вдаваясь в детали, что прискорбный факт вынужденного уничтожения посредством взрыва некоторой части нашей собственной базы, дабы предохранить от захвата противником весь комплекс, нанес тяжелый ущерб моральному духу коллектива, бюджету базы и нашей профессиональной карьере.

И тем не менее мы не пали духом и вскоре с помощью революционной техники миниатюризации добились многообещающих результатов в работе с крошечными трипланетными организмами, которых туземцы называют «москиты». Но, увы, развить успех не удалось, поскольку нам урезали финансирование, и штаб-квартира пришла к эпохальному решению срочно форсировать разработку пресловутого гуманоида- шпиона.

Теперь я должен объяснить, в чем корни этой нынешней проблемы с поддельным гуманоидом. Когда штаб-квартира срочно затребовала максимально полный и подробный список спецификаций гуманоидно-го населения Третьей планеты, я незамедлительно и аккуратно выполнил этот приказ, переслав в штаб-