Последний документ я вытащил из пальцев убитого офицера. В другой руке у него был зажат пистолет, а рядом валялось нечто похожее на авторучку. Беднягу миновали осколки, и он, чтобы выполнить приказ, пустил себе пулю в лоб.
Только я начал соображать, что к чему, как услышал шум мотора. Ну, думаю, видно, решили еще раз отбомбиться, на всякий случай. Сейчас я им покажу, как надо воевать. Достаю из кобуры старый верный бластер и жду, когда они на меня бомбы кидать начнут. Подлетает аппарат вроде вертолета, делает надо мною круг и сбрасывает вместо бомбы какой-то пакет с вымпелом. А в пакете послание…
Тут я понял, что дело совсем плохо.
#АЕ — 666QQ КРАЙНЕ ВАЖНО
Астронавту-разведчику с чужой планеты
В связи с высадкой на нашу планету Вам предписывается следующее:
1. Наша сторона предпринимает атаку Вашего корабля силами одного батальона, который Вы уничтожаете имеющимся у Вас оружием на 91,4 %.
2. С целью закрепления успеха Вы на самоходном аппарате предпринимаете попытку захватить ближайший к Вам населенный пункт (карта прилагается), где неосторожно покидаете указанный аппарат и погибаете от пулевого ранения в голову.
3. Через два месяца после предлагаемых событий происходит вторжение карательной эскадры с Вашей планеты: разгром первой и второй армейских групп, захват нашей столицы.
4. При посредстве захваченного у Вас оружия и организации его массового производства на секретных заводах Неодолимой армии Пятнистых с большим трудом удается отбить нападение и одержать победу.
5. Война переносится в космос, постепенно охватывая галактику.
Для уточнения и детализации плана настоятельно просим Вас связаться с Вашим командованием и в трехдневный срок согласовать ход кампании.
Ответ перешлите в Главный штаб Неодолимой армии Пятнистых.
8. XII. С глубоким уважением, Начальник Генерального штаба Неодолимой армии Пятнистых генерал-генерал Зыркал.
Прочитав послание, я сразу же прыгнул в корабль и так рванул с места, что чуть пол-атмосферы с собой не прихватил. Это ведь оружие самого массового поражения. С ними только свяжись! Они же нас бумагами насмерть закидают! Одна надежда, что в космос еще не скоро выберутся… С другой стороны, говорят, земляне по этой части большой опыт имеют, их голой директивой не возьмешь…
Сообщения из Звездного Порта принимала Дмитрий Байкалов, Алексей Волков, Олег Жадан, Андрей Новиков
Кредо
Кир Булычёв
Ощущение фантастики
Меня смущает, когда люди, причем вполне образованные, говорят: «жанр фантастики» или «это писатель, работающий в жанре фантастики».
Фантастика включает в себя все жанры. Она — один из двух видов творчества; третьего пока не придумали.
В один прекрасный день охотник У спешил за добычей. А охотник Э только что притащил оленя. Охотник Э решил отметить свое достижение и нарисовал на стене пещеры оленя, лежащего кверху ногами, и рядом себя с копьем.
Так родилось реалистическое искусство. И литература, потому что пиктограмма могла потом войти в первую письменность.
Охотник У с завистью смотрел на оленя и своего товарища. Потом подошел к этой стене и рядом создал другой шедевр. Еще один олень, лежащий кверху ногами, и рядом еще один охотник с копьем.
— Ах, — сказали все троглодиты. — Что ты наделал! Ведь твой олень еще не убит.
— Правильно, — ответил охотник У. — Но я его обязательно убью.
Так родилось фантастическое искусство.
И уже в его рамках — все приличествующие случаю жанры: фантастическая комедия, детектив, трагедия. Мне представляется, что все писатели делятся на фантастов и реалистов. Я употребляю эти термины, хотя не выношу, когда меня называют «писателем-фантастом». В этом есть доля сочувствия: «Знаете, он, конечно, танцор, но не в Большом театре и даже не в ансамбле Моисеева, он чечеточник».
Фантаст — всегда фантаст, и как только он пытается убежать от своей судьбы, он проваливается. Нельзя изобразить фантастику, не будучи фантастом, не подчиняясь живущему в тебе ощущению фантастичности мира.
Больше того, если писатель по натуре своей фантаст и отдается судьбе, не пытаясь ее поправить, он пишет только фантастику, даже если все вокруг убеждены, что он ее давно оставил ради настоящих лавров реализма.
Скажите, пожалуйста, написал ли Гоголь хоть одну истинно реалистическую повесть? Ничего подобного. Он создатель фантастического романа на Руси, он доказал, что фантастическая литература может быть великой. Пушкин создал реалистическую литературу. Гоголь — фантастическую. И если Гоголь пытался стать бытописателем, он все равно писал либо утопию, либо антиутопию. Откройте «Миргород» — там все показано!
А Пушкин мог написать сказку, но разум его был лишен умения уйти в фантастическое измерение мира.
С тех пор в русской литературе писатели выступали как бы парами — фантаст Салтыков-Щедрин и реалист Толстой, фантаст Булгаков и реалист Шолохов…
Так и ведется до сих пор, хотя обстоятельства истории государства рабочих и крестьян по фантастике ударили ужасно, потому что, когда само государство — плод фантастики и логика его фантастическая, оно не терпит конкуренции. Писатели, которые по натуре своей кинулись в фантастику в двадцатых годах, так получили по губам в тридцатых, что или ушли из литературы, как Булгаков, Катаев, Беляев, Замятин и Платонов, или ушли из жизни, как Чаянов, Маяковский и другие.
Сегодня государство приобрело земные очертания, стало уже не столько страшным, сколько пошлым. Для российской фантастики времена хоть и изменились, и никто не довлеет над ней, но жизнь ее не самая сладостная. По крайней мере, по сравнению с теми надеждами, которые отечественные фантасты питали на приход свободы. Теперь, мол, мы напишем все, что наболело, накопилось…
Но оказалось, что мы, российские фантасты, к свободе совершенно не готовы и не умеем вариться без крышки. И пока шла внутренняя перестройка, случилось неожиданное, вернее, не ожидавшееся. В страну влилась потоком американская фантастика.
Как «мерседес», она поехала по нашим улицам, и «жигулята» стыдливо попрятались по подворотням.
Оказалось, что самый первый и главный вопрос, ради которого наша фантастика существовала и рвала на груди тельняшку (а именно: «Что с нами творится, братишечки? Куда мы идем, растудык ее?»), был
