— Арнольд, прошу вас! — терпеливо повторил адвокат. — Об этом мы уже говорили. Все это плод вашего воображения. Нет никакого Маркуса Кэйна. Мы проверили архивы. Человек с таким именем не служил ни в армии, ни в морской пехоте, ни в ВВС…

— Мне плохо, — пробормотал Блейк. — У меня начинает болеть голова. Вы можете уйти?

Он лег и закрыл глаза. Адвокат беспомощно посмотрел на него и вскоре ушел…

Адвокат был молод, энергичен и решителен. Он вызвал психиатра, тот осмотрел Арнольда, и они вместе отправились к окружному прокурору.

— Тут не может быть и речи о преднамеренном убийстве, — настаивал психиатр. — Этого человека нельзя казнить. Терпеть не могу этого слова, но он форменный псих. Все его показания это подтверждают. Сами подумайте, телефонные звонки из рая…

— Из ада, — поправил адвокат Арнольда.

— Из рая… из ада… из его подсознания! В его душе живет такое чувство вины, что совесть не дает несчастному и минуты покоя. А головная боль! Ослепляющая и сокрушительная головная боль перед смертью очередной жертвы, а затем быстрое облегчение после содеянного. Это же типичная реакция шизоидного параноика.

— Его осматривал и другой эксперт, — возразил окружной прокурор. — Он готов подтвердить под присягой, что Арнольд достаточно нормален, чтобы отличать реальное от нереального.

— Его навязчивая идея, — не сдавался психиатр, — есть от начала до конца порождение фантазии, в основе которой лежат библейские мотивы. Ева Адамс. Кафе «Парадиз». А имя мифической личности, которая ему якобы звонила… Маркус или Марко Кэйн. Марк Кэйн — метка Каина! Вербализация вины настолько запала в его сознание, что стала находить выход в поступках. Он убил свою Еву из рая, а метка Каина стала именем обвинителя.

— И все равно он должен умереть, — твердо произнес прокурор. — По какой-то причине, известной лишь ему одному, он убил Еву Адамс… Потом стал заметать след. Официантка из кафе «Парадиз» обслуживала их в тот вечер, когда они с Евой ужинали, поэтому ее нельзя было оставить в живых. Телефонистка из отеля, где работала мисс Адамс, знала, что у них в тот вечер свидание, поэтому и она должна была умереть.

Он совершил шесть ошибок, классических, но фатальных. Вернулся на место каждого преступления. Офицер полиции увидел его возле кафе в ночь, когда была убита официантка. Он же снова увидел его возле отеля в ночь убийства телефонистки, опознал Арнольда и записал номер его машины. Его поступки не могли не вызвать подозрений, и за ним стали следить. Он привел нас к хижине, где мы нашли тело первой жертвы.

— Это три ошибки, — заметил адвокат. — А еще три?

— Он хладнокровно убил трех женщин, — мрачно проговорил прокурор. — И заплатит за это своей жизнью.

Присяжные с ним согласились. Совещались они недолго и без лишнего промедления вынесли единогласный вердикт. Преднамеренное убийство. Неудивительно, что выносивший приговор судья милосердия не проявил.

Адвокат был молод, энергичен и решителен. Он апеллировал к самому губернатору. Его превосходительство вежливо выслушал, но несколько виновато ответил:

— Вы ведь понимаете мою ситуацию? В нашем штате только что вновь ввели смертную казнь. Людям надоело смотреть, как преступники остаются безнаказанными.

— Вы его последняя надежда.

— У меня нет веских оснований для вмешательства.

— У вас лучшее из возможных оснований: отсутствие улик. Нет прямых доказательств того, что он убил этих женщин. Он был знаком лишь с одной из них, Евой Адамс, и любил ее. Все остальное может оказаться чистой случайностью. Каждый год в Нью-Йорке совершаются сотни нераскрытых убийств. А все улики против моего клиента исключительно косвенные.

— Муха в суп тоже попадает случайно, — невозмутимо возразил губернатор.

— Это несчастный человек, чьими поступками руководит чувство вины. Трусость стала причиной гибели его лучшего друга, поэтому он думает, будто убил его сам. Вот почему Блейк Арнольд не защищается — ведь он считает, что должен понести наказание за смерть Маркуса Кэйна.

— Маркуса Кэйна не существовало. Вы сами это проверяли.

— Да, мы не нашли Маркуса Кэйна. Но это не означает, что такой человек не существовал. Возможно, мы не копнули достаточно глубоко. Ведь во Вьетнаме были не только американские, но и австралийские солдаты. А кроме призванных в армию солдат были еще и американские советники. Возможно, Кэйн был одним из них.

Губернатор пожал плечами:

— Если хотите, можете продолжать поиски. Я не отвечаю вам окончательным отказом. Если сумеете установить подобный факт, он может повлиять на мое решение.

— А если я смогу найти любые иные доказательства?

— Между моим кабинетом и камерой, где происходит казнь, проведена прямая линия. Я поступлю так, как сочту правильным. Это все, что я могу вам обещать.

Маркуса Кэйна так и не отыскали. Во всяком случае, до назначенного времени казни. Мрачные формальности шли своим чередом. Приговоренному предложили выбрать меню последней трапезы — Блейк Арнольд от еды отказался. К нему приходил тюремный капеллан — Арнольд не захотел с ним встречаться. Пришел парикмахер и выбрил на его голове два маленьких участка. Потом приговоренного неторопливо провели по гулкому металлическому коридору к двери в дальнем конце.

Охранник вошел в аппаратную рядом с камерой казни и негромко, с затаенной надеждой, спросил:

— Не звонил?

Человек за пультом отрицательно покачал головой. Охранник вздохнул.

— Что ж, действуй.

Рубильник был опущен. И поднят. И снова опущен. Лампы над головой потускнели, вспыхнули, потускнели и ровно засветились. Людям в камере не хотелось смотреть ни друг на друга, ни на пахнущие горелым мясом останки Блейка Арнольда. И тут…

И тут зазвонил телефон.

Лицо охранника стало серым.

— Господи! — выдохнул он. — Только не губернатор! Только не сейчас!

Он подошел к аппарату и снял трубку дрожащей рукой.

— Да, губернатор? — хрипло проговорил он. — Слушаю вас.

Время дрогнуло и застыло. Лицо охранника приняло изумленное выражение. Он обвел взглядом всех, кто находился в металлической комнате:

— Какой-то Марк Кэйн. Хохочет, как безумный!..

Этот год был не слишком-то удачным для мау-мау[10].