Бурджесса, богатого и могущественного сенатора из Огайо. В обязанности молодого адвоката входили частые командировки; кроме того, ему нередко приходилось задерживаться в конторе. Все чаще и чаще Беквиту приходилось отменять свидания с Эллен Мэй. Когда он не выполнил свое обещание и не пошел с ней на выпускной бал в 2032 году, она окончательно порвала с ним отношения.
Эллен Мэй вышла замуж за Ирвина Смерля, и ее отец, сенатор, помог Ирвину получить должность директора Адвокатского бюро по этике. Так Смерль заложил основы своего благополучия. Однако до Беквита доходили любопытные слухи. Каждый день Эллен Мэй подробно рассказывала своему перекошенному от злости супругу об исключительных достоинствах человека, за которого она собиралась выйти замуж, но не смогла.
Дэн Беквит не любил задумываться о Смерле. Или об Эллен Мэй. Беквита вполне устраивала его жизнь. Один раз в неделю миссис Кьюипер (ей было шестьдесят пять лет, и она всегда двигалась не торопясь) приводила в порядок его квартиру. Отношения Беквита с женщинами из офиса были приятными, но строго деловыми. Он твердо решил жить один.
И вот теперь, крепко держа девушку за руку, он шел, втянув голову в плечи и изо всех сил стараясь не оборачиваться. Он знал, что Смерль смотрит им вслед. Сейчас Беквиту хотелось поскорее оказаться в своей машине, доехать до дому и решить, что ему делать с этой экзотической принцессой из страны Фантазия.
Ему было необходимо серьезно поговорить с девушкой, но он не испытывал особого энтузиазма. Он прервал свои размышления, когда они оказались на стоянке. Девушка тянула его за рукав и что-то спрашивала.
— Que son… esos! — Она широким жестом обвела сотню с лишним припаркованных машин.
Неужели она никогда не видела автомобилей? Возможно ли такое? Даже самые дикие аборигены имеют понятие о машинах.
— Автомобили, — ответил он. — Повозки без лошадей.
— Повозки, — с удивлением повторила она. — Без лошадей?
— Si, — сказал он.
— Как это может быть?
— Машины используют двигатели, а не лошадей. — Он открыл дверцу авто. — Прошу вас.
С сомнением, неловко, она забралась внутрь, и Беквит захлопнул дверцу. Девушка подпрыгнула на месте. Обойдя вокруг, он сел за руль и включил зажигание. Его необычная знакомая сдавленно вскрикнула. Он дал двигателю немного поработать и потянулся к кнопке ремня безопасности — но в последний момент передумал. Что будет с девушкой, когда мягкие лапы обхватят ее за плечи и живот? Может быть, лучше попытаться ехать осторожнее. Нельзя обрушивать на нее так много впечатлений.
Следующий вопрос Аз-Захра произнесла так тихо, что Беквит едва его расслышал.
— Что это за место?
— Город Гленвуд, — ответил Беквит.
Судя по всему, его слова ничего ей не сказали. Беквит почему-то не удивился.
— Пятьдесят километров к югу от Вашингтона. — Беквит с любопытством посмотрел на Аз-Захру. — Соединенные Штаты. — Никаких признаков понимания. Следующую фразу Беквит произнес очень медленно: — В Северной Америке.
Молчание. Похоже, она никогда не слышала о Вашингтоне, Соединенных Штатах или Северной Америке.
«Боже мой!» — подумал он.
— Сколько лиг от Гленвуда до Кордовы?
Не миль, не километров — лиг!
Беквит сделал быструю прикидку. Лига… три мили? А как далеко до Испании?
— Наверное, тысяча лиг.
— Тысяча, — с удовлетворением произнесла она. — Хорошо. Очень хорошо.
«В самом деле? — подумал он. — От кого вы убегаете, юная леди? От кого-то из Кордовы? И причем здесь Кордова, если ее родной язык арабский, а об автомобилях она ничего не знает?»
В Испании не говорят на арабском языке с начала средних веков — тогда центральная Испания принадлежала маврам. Беквит вздохнул. Ему совсем не хотелось думать о том, что все это может означать. Девушка вопросительно посмотрела на него, но Беквит только отрицательно покачал головой. Позже, Аз- Захра, позже. Дай мне добраться до туннеля, тогда у нас будет полчаса свободного времени, и мы сможем поговорить.
Он направил машину к выходу со стоянки в сторону туннеля, который вел к южной окраине столицы штата.
Краем глаза Беквит заметил, что Аз-Захра внимательно наблюдает за меняющимися за окном картинами. Ее интересовало все — от высотных зданий до приборов в салоне. Несколько раз она что-то шептала. На арабском? Он успел разобрать только последние слова:
— Аллах акбар.
— Я должен связаться со своим офисом.
Она внимательно смотрела, как он нажимает на кнопки. На приборной доске появилось изображение симпатичной женщины средних лет. Аз-Захра вздрогнула.
— Que cosa!..
— Патенты Беквита, — сказала леди с экрана вежливым, хорошо поставленным голосом. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Это Д.Б., Милли, — сказал Беквит.
— Вам было два звонка, Д. Б. Один — новый клиент, изобретатель. Я назначила ему на понедельник в десять.
— Хорошо, Милли. — Он откашлялся, размышляя о том, как побыстрее объяснить своему менеджеру то, что ему нужно. Наконец он сказал: — Мне необходима ваша помощь, Милли, срочно.
Ее глаза слегка округлились.
— Я вас слушаю.
— Я возвращаюсь из Гленвуда. Со мной в машине молодая леди. Я нашел ее на футбольном поле во время перерыва между таймами. Она говорит на арабском и испанском, но совсем не знает английского. У нее здесь нет ни родственников, ни друзей, и ей некуда пойти. Примерно через час мы будем в моей квартире. Могли бы вы нас там встретить?
Миллисент Рутерфорд вздохнула.
— Д.Б…
— Милли…
— Ладно, я приеду.
Экран мигнул и потемнел.
Девушка с благоговением посмотрела на него.
— Волшебство?
— No. — Он поискал подходящее слово. — Техника.
Неожиданно стемнело, они продолжали долгий спуск к туннелю.
Девушка задышала чаще. Через несколько минут компьютер туннеля поставил автомобиль в очередь, и Беквит выключил двигатель. Система магнитных кабелей через полчаса доставит их в Александрию.
Он повернулся на сиденье и посмотрел на свою пассажирку.
— Аз-Захра, — прямо спросил он, — когда вы родились?
Она ответила без малейших колебаний:
— 1220 год.
Или она говорит чистую правду, или является самой беззастенчивой лгуньей среди всех, с кем Беквит знаком.
— Сколько вам лет?
Она не стала увиливать от ответа.
— Шестнадцать.
Боже мой! Беквит вдруг очень хорошо представил себе, какие у него могут быть неприятности.
