причине Сивилла сейчас рискует жизнью.

Я шел куда глаза глядят. А они глядели не куда попало, а на кафе, которое стояло напротив Церкви Ищущих Путь, на другой стороне площади. Несколько столиков на тротуаре были защищены от непогоды навесом и водоотталкивающим полем. Когда я вошел под навес, это поле наложилось на мое, и по мне забегали крошечные молнии. Я коснулся выключателя на козырьке бейсболки и расположился за столиком лицом к Церкви.

— Милости просим, господин или госпожа, милости просим, — произнесла свеча на столике. Вспыхнул и затрепетал огонек.

— Не госпожа. Господин.

— Что желает заказать не госпожа, а господин?

Проклятье! Везет же мне нынче на бестолковых роботов!

— Пива. Холодного. Большую кружку.

— С превеликим удовольствием, господин, а не госпожа.

Столик задрожал, а затем посреди него возникло отверстие и появилась кружка. Я протянул к ней руку, но взять не смог.

— Два кропотника с полтиной, — произнес другой механический голос, не такой теплый, как у свечи.

Я уронил в прорезь три монеты, зажим отпустил кружку.

— Спасибо за чаевые, — сказал наглый механизм.

Я удержал в горле невольный рык и смыл его в пищевод глотком пива. По площади лупил тропический дождь, вдали рокотал гром. Мимо изредка проносились машины. Дверь Церкви Ищущих Путь не отворялась. Пиво было так себе. Я ждал. Время шло. Я осушил кружку и заказал вторую.

— Два кропотника семьдесят, — сказал столик.

— Почему семьдесят? Та кружка стоила два пятьдесят.

— Тогда еще действовала дневная скидка. Платите.

На сей раз я не дал роботу шанса зажилить сдачу.

— Жадина. — Он сопроводил этот эпитет электронным фырканьем.

Помаленьку дождь сошел на нет, сквозь облака проглянул один из трех спутников Вулканна. Я заметил движение на той стороне площади. Пригляделся. Отворилась дверь Церкви, вышли три женщины. Постояли, поговорили и разошлись. Сивилла направилась прямиком в мою сторону, и у меня отлегло от сердца. Она не смотрела на меня, но, по-видимому, каким-то образом узнала о моем присутствии.

Сивилла вошла в кафе. Я еще несколько минут посидел, глотая пиво. Похоже, «хвоста» за ней нет. Я осушил кружку и вошел в кафе.

Она сидела в дальнем углу, в кабинке, и перед ней стоял бокал с коктейлем. Она едва заметно кивнула, и я направился к ней. Она сделала большой глоток, затем второй и вздохнула с облегчением.

— Джим, я такое испытала… словами передать невозможно. Кроме меня, там были еще две женщины. Мы подошли к отцу Мараблису… или Слэйки… Я уже запуталась. Никаких машин на виду. Он с нами немного побеседовал, затем положил ладонь мне на лоб. И тут что-то произошло… неописуемое. Обморок… или нечто в этом роде. Могу только повторить вслед за Вивилией фон Брун — это невыразимо. Мы шли за отцом Мараблисом по полю, по очень низкой траве. Он остановился, простер руки, и в тот же миг я услышала приятный звон. Очень явственно. Отец Мараблис показывал на белое облако, оно плыло к Нам. С него-то и доносился звон. И пение. Я испытала прилив радости, душевный подъем. А после — только не смейся! — увидела над облаком маленькое летучее существо. Правда, всего лишь мельком.

— Птицу?

— Нет. Малюсенького розового ребеночка с крылышками на плечах. Он тотчас исчез, и все кончилось.

— А больше тебе ничего не запомнилось?

— Я… даже не знаю. Помню, отец Мараблис взял меня за руку, повернул лицом к себе, и я снова оказалась в Церкви, а рядом стояли те женщины… И почему-то было очень грустно, словно я утратила что- то Дорогое…

Ну что я мог на это сказать?

Сивилла неподвижно глядела вперед, будто видела там нечто недосягаемое для моего взора. По ее щеке сбежала слезинка. Фыркнув, она вытерла ее и улыбнулась.

— Извини. Ничего не могу с собой поделать. Конечно, я знаю, это мошенничество: в однодневные экскурсии на небеса я не верю. Но со мной действительно что-то было. Чувства ведь не лгут.

— Так-то оно так, но ведь есть наркотики, вызывающие разные эмоции.

— Знаю. И все-таки… — Она встала, одернула платье и дотронулась до броши. — Чем слушать мою болтовню, лучше выяснить, что она сняла.

— Ты отлично поработала. Спасибо.

Близнецы заметили нас на улице и отворили перед нами дверь номера. Потом я сидел молча, а Сивилла делилась с ними впечатлениями. Ничего нового я не услышал, но на этот раз она не поддалась сентиментальному настроению и даже слегка рассердилась на себя. Как только она закончила рассказ, я вставил в активационный модуль электронную брошь. Засветился экран, на нем развернулась Церковь и двинулась к нам. Запись воспроизводилась без звука. Мы тоже помалкивали, глядя, как Сивилла встречается с двумя другими прихожанками. Они о чем-то поговорили, затем в Церкви появился Слэйки, и женщины обернулись к нему. Он успел неплохо вжиться в образ отца Мараблиса, мягкие пассы очень гармонировали с коричневой сутаной. Я радовался, что не слышу елейных речей.

— Вот до этого момента я все помню, — сказала Сивилла. — Он красочно описал блаженство, которое нас ожидает на том свете, а затем — следите за рукой — получил несколько чеков, ибо за удовольствие полагается платить. И тут все кончилось. Вот сейчас…

Должно быть, Слэйки что-то сказал. Все три женщины вдруг повернулись и двинулись за ним. Экран почернел.

— Может, камера испортилась, — предположил Боливар.

— Вряд ли. — Я нажал кнопку ускоренного воспроизведения — и экран ожил.

— Опять мы в Церкви, — сказала Сивилла. — Но то, что я увидела в Раю, не записалось. Мне очень жаль.

— О чем тут жалеть? — Я подверг запись экспресс-анализу. — Все, что от тебя зависело, ты сделала. И камера в полном порядке, только запись не сохранилась. Не знаю, как это могло произойти. Похоже, не обошлось без электроники. Но все равно должны были остаться следы. — Я бросил на аппаратуру раздраженный взгляд. — Не верю я в чудеса.

— Никто и не думает о чудесах, — сказал Джеймс. — Мы думаем о технике. Допустим, путешествие в рай — это результат действия силового поля или электромагнитного излучения. Вопрос: не могло ли это поле или излучение повлиять на работу нашей камеры?

— Разумеется, этого нельзя исключать, — сказал я.

— У меня мысль, — произнес Боливар. — Ничего, что первая попытка сорвалась. Сивилла — молодчина. Пора делать следующий ход. Надо как следует обыскать это местечко. Помните, в первой церкви взорвалась какая-то техника? Интересно, нет ли и здесь чего-нибудь подобного?

— Не пойдет, — сказал я.

— Почему?

— Я не в том смысле, что мы не будем обыскивать Церковь. Просто вы не будете обыскивать Церковь. Эту работу я беру на себя.

Они возмущенно загомонили, и я решительно поднял руку.

— Я говорю «нет» не потому, что я старше и мудрее, хотя, конечно, все это так. Просто у меня гораздо больше опыта в подобных делах. Боливар, я, не моргнув глазом, позволю тебе вложить мои деньги в самое рискованное предприятие. Я видел последний турнир по карате и теперь не рискну состязаться с твоим братом даже в спарринге. Но в некоторых профессиях мастерство приходит только с годами. Кто из вас считает, что лучше справится с дверным замком, проникнет в чужие владения и обыщет их? — Я не дождался ответа и произнес гораздо добродушнее: — Спасибо. Но и вам без дела сидеть не придется. Вот мой план.