убедить… — Он оборвал фразу. Белснор повернулся к остальным. Он не заметил, как у Сета вырвали оружие. Теперь Тагг криво улыбался и целился в Белснора.

— Отдай! — велел ему Сет.

Все закричали на Тагга, но он стоял неподвижно, не сводя с Белснора воспаленных глаз и дула пистолета.

— Теперь я ваш руководитель, — заявил он. — Голосования не требуется. — И добавил, обращаясь к троим мужчинам, что стояли вокруг него: — Идите к остальным. Ко мне не приближаться. Понятно?

— Он не заряжен, — повторил Белснор.

Сет выглядел сокрушенным — плечи поникли, на бледном лице прорезались морщины. Как будто он винил себя (да, наверное, так оно и было) за то, что позволил Таггу завладеть оружием.

— Я знаю, что делать! — Мэгги достала из кармана Книгу Спектовского.

Ей казалось, она нашла способ отобрать пистолет у Тагга. Наугад раскрыв Книгу и декламируя, она медленно двинулась к нему.

— Следовательно, можно сказать, что Бог-в-Истории проявляет себя в нескольких фазах. Первая: период Непорочности до начала деятельности Разрушителя Формы. Вторая: период Проклятия, когда Божество обладает наименьшей, а Разрушитель — наибольшей властью. Это объясняется тем, что изначально Божество не ожидало встретить Разрушителя Формы и оказалось застигнуто врасплох. Третья: рождение Бога-на-Земле, знаменующее конец периода Абсолютного Проклятия и Отдаления от Господа. Четвертая: период… — Мэгги подошла к Таггу почти вплотную. Он не двигался, пальцы побелели на рукоятке пистолета. Мэгги снова стала монотонно читать Священное Писание. — Четвертый период, когда Божество вступает в мир, дабы спасти страждущих и защитить все живое в Ипостаси Заступника, который…

— Назад! — прохрипел Тагг. — Не то убью!

— …который, несомненно, существует, но не в этом круге. Пять. Следующий, и последний Период…

Ужасающий грохот сотряс ее барабанные перепонки. Мэгги шагнула назад и ощутила острую боль в груди; ощутила, как легкие онемели от тяжелого удара. Вокруг нее все меркло, разливалась тьма.

«Сет Морли…» — подумала она и хотела произнести его имя вслух, но не смогла. И тут же услышала шум. Где-то вдали, во тьме, неистово пыхтело что-то огромное.

Мэгги осталась одна.

Пых-пых…

Теперь она видела цвета радуги, слитые в сияние, текущее, как жидкость. От него отделялись и катились к Мэгги справа и слева диски от циркулярных пил и зубчатые колеса. Прямо перед ней угрожающе пульсировала гигантская тварь. Мэгги слышала ее властный, гневный голос. Решительность чудовища пугала: оно не просило, оно требовало. Мэгги поняла, что означает это пыхтение: тварь пытается ей что-то сказать. Пых-пых-пых… Превозмогая боль, женщина в страхе воззвала:

— Libera me, Domine, de morte aetena, in die ilia tremenda¹¹.

Пульсация не прекращалась, а беспомощная Мэгги медленно приближалась к Твари. Периферийным зрением она уловила нечто фантастическое: огромный арбалет со взведенной тетивой, а на нем — как стрела — Заступник. Внезапно Заступник понесся вверх, в самый маленький из концентрических кругов.

— Agnus Dei, — сказала Мэгги. — Qui tollis peccata mundi¹².

Ей пришлось оторвать взгляд от пульсирующего водоворота и поглядеть под ноги. Далеко внизу — белая пустыня, яростный ветер, стремящийся похоронить скалы под снегом. Новый период оледенения… Мэгги даже думать было трудно, не то что говорить.

— Lacrymosa dies ilia, — прошептала она и захрипела; казалось, грудь превратилась в сосуд, наполненный болью. — Qua resurget ex favilla, judicandus homo reus¹³. — От этих слов боль как будто поутихла — значит, надо говорить на латыни (хоть она и не знала этого языка, даже не подозревала о его существовании). — Huic ergo parce, Deus! Pie Jesu Domine, dona eis reuieem¹⁴. Пыхтение не умолкало.

Мэгги сорвалась в бездну. Навстречу несся леденящий ландшафт преисподней.

— Libera me, Domine, de morte aeterna!¹⁵ — снова вскричала она. Но это не помогло. Лететь до дна пропасти оставалось считанные мгновения.

Зверь с широкими крыльями и шипами на голове и хребте, похожий на колоссального металлического дракона, взмыл навстречу и пронесся мимо, окатив Мэгги волной теплого воздуха.

— Salve me, fons pietatis¹⁶, — воззвала она к нему, без удивления узнав в нем Заступника, который вырвался из врат Преисподней к наименьшим, внутренним, кругам.

Вокруг нее расцветали красочные огни. Краем глаза заметив неподалеку алые сполохи и дым, она повернулась к ним и опешила: не тот цвет.

«Я должна искать чистое белое сияние ожидающего лона, в котором мне предстоит переродиться».

Теплый ветер Заступника повлек ее вверх. Цвета дыма и пламени остались позади, а справа она увидела яркий желтый свет. Как могла, Мэгги устремилась к нему.

Боль в груди улеглась, по телу растекалась приятная немота…

«Ты избавил меня от страданий, — мысленно обратилась она к Заступнику, — позволь же возблагодарить Тебя.

Я видела Его, — подумала она. — Я видела Заступника, а значит, получила шанс спастись. Веди меня! Наставь на путь истинный к Возрождению!»

Наконец появился истинный — белый — свет. Мэгги рванулась к нему, что-то подтолкнуло ее вперед.

«А ты все злишься на меня?» — подумала она о пульсирующей громадине.

Пыхтение еще слышалось, но Мэгги больше не придавала ему значения.

«Это может длиться вечно, ибо Тварь — за временем, вне времени, никогда не бывала во времени. Пространства в этом мире тоже не существует. Все выглядит двухмерным, предметы лепятся друг к другу, как большие грубые рисунки ребенка или первобытного охотника».

— Morstupebit et natura, cum resurget creatura, judicanti responsura¹⁷, — сказала Мэгги вслух.

Тварь снова притихла.

«Забыла обо мне, — подумала Мэгги. — Позволяет Заступнику унести меня в истинный свет».

Она плыла навстречу ясному белому сиянию, время от времени произнося религиозные латинские формулы. Боль в груди совсем угасла, тело стало невесомым, неподвластным времени и пространству.

«Ух ты! — мысленно воскликнула она. — Как здорово!»

Для Мэгги наступил День Последнего Испытания. Наступил — и минул. Она не осуждена. В ее душе разливалась необыкновенная, вселенская радость. Как космический мотылек среди сверхновых, летела она на истинный свет.

Пых-пых, — зазвучало снова, но Мэгги это уже не касалось. Теперь тварь пыхтела не для нее.

— Я не хотел стрелять, — прохрипел Тагг, глядя на труп Мэгги у своих ног. — Не знал, что ей нужно. Все шла и шла. Я подумал, она хочет отобрать пистолет. — Он дернул плечом в сторону БеЛСнора. — А он сказал, что пистолет разряжен.

— Ты прав, — сказал Рассел, — она шла за пистолетом.

— Значит, я не сделал ничего плохого. Наступила тишина.

— Я не отдам оружие! — заявил Тагг.

— Ну конечно, — кивнул Бабл. — Пусть оно останется у тебя, чтобы мы выяснили, скольких еще невинных людей ты хочешь убить.

— Я не хотел ее убивать! — Тагг направил пистолет на Бабла. — Я никогда никого не убивал! Ну, кому еще нужен пистолет? — Он обвел всех диким взором. — Я сделал то же, что и Белснор, ни больше ни