— Погиб человек, — сказал он.
— Но ведь мы его почти не знали. Вообще не знали, если на то пошло.
— Верно, — согласился Морли, подумав: «Не потому ли я столь остро почувствовал вину?» — Возможно, это случилось из-за меня, — произнес он вслух.
— Это случилось из-за насекомого, — возразила Мэри.
— Может, продолжим молитву? — подала голос Мэгги.
— Почему одну молитву необходимо отправлять по радио на расстояние в восемьдесят тысяч миль, а для другой не нужно никакой электроники? — поинтересовался Сет, и сам же мысленно ответил: «Потому что на сей раз для нас не так уж и важно, будем ли мы услышаны. Тогда мы просили для себя, а не для Толчифа». От этого вывода он помрачнел еще больше. — Увидимся позже, — попрощался он с Мэри. — Мне надо еще распаковать багаж.
— Хорошо, только держись подальше от нозе-ров, — предостерегла жена, — хотя бы до завтра, пока мы не найдем растение или насекомое…
— Я не выйду за порог, — пообещал Сет.
Он твердым шагом покинул конференц-зал. Через несколько секунд он уже поднимался по ступенькам на крытую галерею, куда выходили двери квартир.
«Спрошу-ка я Спектовского», — подумал Сет.
Порывшись в коробках, он отыскал свой экземпляр Книги «О том, как я восстал из праха, и о том, как это можешь сделать ты», сел, положил томик на колени, накрыл ладонями, зажмурился, задрал голову и произнес:
— Кто или что убило Бена Толчифа?
Он раскрыл книгу наугад, ткнул пальцем в страницу и открыл глаза. Оказалось, палец попал в слова: «Разрушитель Формы».
«Это мало о чем говорит, — отметил Сет. — Смерть — это всегда результат износа формы, результат действия Разрушителя. На растение или насекомое это не похоже, — подумал он оцепенело, — а похоже на нечто совершенно иное».
В дверь постучали. Сет устало поднялся и медленно приблизился к двери. Не отворяя, отдернул штору маленького оконца и выглянул в ночную тьму. Кто-то стоял на крыльце — невысокий, длинноволосый, в облегающем свитере и короткой юбке, босиком.
«Сьюзи Смат с визитом», — подумал Сет, отпирая дверь.
— Привет, — Сьюзи лучезарно улыбнулась. — Можно с тобой немножко поболтать?
Он подвел ее к Книге.
— Я спрашивал ее, кто или что убило Толчифа.
— И что же она ответила? — Сьюзи села, заложив ногу за ногу, и наклонилась к Книге, силясь разобрать слова, на которые указывал палец Сета. — Разрушитель Формы, — спокойно произнесла она. — Но ведь это всегда — Разрушитель Формы.
— И все же, мне кажется, здесь есть намек.
— Что насекомое тут ни при чем?
Он кивнул.
— У тебя найдется поесть или выпить чего-нибудь сладкого?
— Разрушитель Формы, — вымолвил Сет. — Он бродит снаружи.
— Ты меня пугаешь.
— Да, — согласился он. — Хочу испугать. Надо отправить радиограмму с мольбой о помощи. Иначе мы здесь не выживем.
— Сошедший-на-Землю является без мольбы, — заметила Сьюзи.
— У меня есть «Бэби Руфь». — Сет порылся в саквояже Мэри, нашел и протянул Сьюзи большую конфету. — Угощайся.
— Спасибо, — она надорвала обертку.
— Мне кажется, мы обречены, — сказал он.
— Мы всегда обречены. В этом — суть жизни.
— Я не о том. Мы обречены в настоящий момент. Не в абстрактном смысле, а как в тот раз, когда я пытался загрузить «Мнительного Цыпленка». Mors cetra, hora incerta8. Одно дело — знать, что ты умрешь когда-нибудь, и совсем другое, что умрешь в течение одного месяца.
— У тебя очень симпатичная супруга.
Сет вздохнул.
— Давно вы женаты? — пристально глядя ему в глаза, спросила Сьюзи.
— Восемь лет.
Она порывисто встала.
— Пойдем ко мне. Увидишь, как мило можно обставлять наши квартирки. Пойдем, а то здесь как-то муторно.
Сьюзи вцепилась в его руку, словно испуганный ребенок, и Сет с удивлением обнаружил, что идет за ней.
Они выбежали на галерею, миновали несколько квартир и остановились у жилища Сьюзи. Дверь была незаперта. Отворив ее, Сьюзи потащила Сета в тепло и свет. Она не солгала: ее квартира выглядела прелестно.
«Интересно, а мы так сможем?» — подумал он, разглядывая картины на стенах, узоры на гардинах и великое множество ящичков и горшочков, в которых росли приятные глазу цветы.
— Мило, — сказал он.
Сьюзи хлопнула дверью.
— И это все, что ты можешь сказать?! Да я целый месяц рук не покладала!
— Но ведь ты сама использовала это слово.
Она рассмеялась.
— Я-то могу сказать, что у меня мило, но ты — гость и не должен скрывать восхищения.
— Хорошо, — уступил он. — Здесь чудесно.
— Вот так-то лучше. — Она уселась в кресло, обитое черным холстом, откинулась на спинку, энергично потерла ладони и посмотрела на Сета.
— Я жду.
— Чего?
— Когда ты начнешь меня соблазнять.
— Это еще зачем?
— При виде меня ты должен сходить с ума от вожделения. Я же поселковая шлюха, разве не слышал?
— Я только сегодня прилетел.
— Все равно рано или поздно тебе бы сказали.
— Если кто-то попытается, — мрачно пообещал Сет, — схлопочет по морде.
— За что? Это же правда.
— Тебе-то зачем это нужно?
— Доктор Бабл говорит, из-за нарушения функции диэнцефалона.
— По-моему, он «с приветом», этот ваш Бабл. Знаешь, как он отозвался о моей встрече с Сошедшим? Сказал, что в моем рассказе почти все — ложь.
— Доктор Бабл Его слегка недолюбливает. К тому же, он всегда старается уязвить собеседника.
— Зная об этой черте, я бы на твоем месте не стал обращать внимания на диагноз Бабла.
— Он объяснил, почему я пошла по этой дорожке, только и всего. Но что сделано, то сделано. Я переспала со всеми мужиками в поселке, кроме Уэйда. Он противный!
— А что он говорит насчет тебя? — поинтересовался Сет. — Ведь он как-никак психолог. Во всяком случае, выдает себя за психолога.
— Говорит, что… — Она замялась, глядя в потолок и покусывая нижнюю губу, — …что это поиск великого архетипа «отец-мир». Так бы сказал Юнг. Ты что-нибудь знаешь о Юнге?
