— А как же девочки и женщины?
— Наверное, у них природный иммунитет. Это наиболее логичное объяснение, потому что на Слагтере микроорганизм распространен повсеместно.
— Тогда и мы заразились!
— Конечно же. Но вспомните, что требуется пятнадцать лет, чтобы эффект проявился. Думаю, с микроорганизмом можно будет справиться за пару месяцев, раз мы знаем, в каком направлении действовать. Сюда с Форбраджена прибудут команды медиков и все возьмут в свои руки.
Сергеев откусил изрядный кусок от сэндвича, который принес робот, и задумался.
— В ваших аргументах есть одно противоречие, — сказал он наконец. — Если уж болезнь настолько вездесуща, то она должна быть и в мясе. Так почему же она не попадает на Форбраджен?
— Да очень просто. Долгое воздействие очень низких температур убивает почти любой организм за несколько месяцев. Мясо отсюда отправляется замороженным и проводит в космосе долгие месяцы. Другого же контакта с поверхностью планеты нет.
— Что ж, убедительно, — согласился Сергеев, доел остатки сэндвича и послал робота за вторым. — В таком случае мой долг — остаться здесь. Люди больны, и их следует лечить. А когда выздоровеют, я пересчитаю их для Галактической Переписи. Вот тогда моя работа будет завершена.
— Нормальная жизнь на планете восстановится. Дети смогут отправиться в школы на Форбрад- жене и затем вернуться, чтобы построить разумное общество. — С минуту Генри молчал, видимо, воображая радужные картины грядущей цивилизации на Слагтере. Потом криво усмехнулся, уже явно по другому поводу.
— О чем это вы? — спросил Сергеев, отрываясь от сэндвича.
— Да дети. Дети всех веков и народов восстают против старшего поколения. Порой они даже считают своих родителей ненормальными за те идеи, что старики пытаются им внушить.
Но здесь, на Слагтере, дети оказались правы!
Перевел с английского Андрей НОВИКОВ.
Василий Липицкий, Татьяна Яхлакова
СРЕДНЯЯ
ЛИНИЯ?
Не кажется ли вам, уважаемые читатели, что общество, нарисованное Гаррисоном, вполне узнаваемо в своих
социальных характеристиках. Если забыть о медицинском аспекте,
то все остальные проявления вполне вписываются в модель «первичного накопления капитала», переживаемую нашей страной. Тема борьбы «всех против всех» является чуть ли не ведущей в творчестве писателя — стоит вспомнить рассказ «От каждого — по способностям»,
где в качестве посла опять-таки на планете параноиков выступает душевнобольной, или многочисленные «цивилизации конфликта» —
скажем, романы «Неукротимая планета»
и «Специалист по этике». Для нас же эти проблемы, наверное, более болезненны,
чем для Гаррисона. О том, как выйти из «психоза конфликта», размышляет лидер партии, претендующей на звание «центристской», председатель исполкома
«Гражданского союза» Василий
Липицкий и
редактор отдела политической реформы «Московских новостей»
Татьяна Яхлакова.
Говорят, мы вступили в стадию «дикого капитализма» со в
с
еми вытекающими отсюда последствиями. Период первон
а
чального накопления капитала чреват, увы, кримин
ализацией общества.
Собственно говоря, путь этот прошли почти все страны, и занял он кое-где более ста лет. Неужели и нам предстоит столько му
читься?
- Это упрощенная, классически марксистов екая схема, которая может быть применена лишь к длительным историческим отрезкам.
Ключевым в оценке нынешней ситуации является, на мой взгляд, не политэкономическое содержание, а нечто совсем другое: происходит ломка психологии, менталитета. Этот болезненный процесс не может быть быстрым, хотя вряд ли займет столетия. Скорее всего, это вопрос смены поколений. Те, кто вырастает сейчас, в изменившихся социально-экономических условиях, лишены комплексов, присущих людям, прожившим всю жизнь при распределительной системе. Срок, необходимый для формирования нового, устойчивого и имеющего преобладание в обществе менталитета, составляет 20–30, максимум 50 лет.
— Не перегрызем
ся ли за это время, ожидаючи победы нового менталитета? Новое поколение новые
зубки показывает, у старого свои еще кусают
ся
… Да и ситуация не настолько стабильна, чтобы полагаться на естественное течение
событий.
-
Не хотелось бы. А ситуация и не может быть стабильной, в лучшем случае — равновесной. Но это требует создания разумными политическими силами достаточно тонкой системы социальных регуляторов, с продуманной экономической политики, которая учитывала бы интересы не только разных слоев населения, но и — что очень важно — разных поколений.
- Раз
ум
н
ые силы — это кто?
-
Можно назвать их иначе — центристские.
- Какие бы
па
ртии, коалиции, блоки ни образовывались сегодня, все они, за редчайшим исключением,
претендуют на роль «центристских сил».
Казалось бы,
«ц
ентристов» более чем достаточно, а в общественном сознании все еще явственно ощущается незаполне
нность этой политической ниши.
- Очевидно, следует определиться в терминологии. Центризм как политическое явление — конечно, не просто равная удаленность от флангов. Это есть некая самостоятельная линия, которая в изменяющейся ситуации может приближаться к любому из флангов, но до определенной черты.
- Но, скажем, «Гражданский
союз» объединяет идеологически
очень разные организации. Партия Травкин
а заявляла себя в момент создания как консервативная
. Партия Руцкого — это типичная социал-демократия. Фракцию «
См
е
на — Новая политика»
к центристским можно при
ч
и
сл
ит
ь
только с большими оговорками. Способен ли та
кой союз быть дееспособным?
-
Теоретически — конечно, нет. Не буду говорить о депутатских фракциях, в долговременной перспективе их вряд ли можно рассматривать как постоянных партнеров. Что же касается партий с их весьма существенными расхождениями, должен сказать, что сегодня имеется нечто более важное, чем идеологические вопросы, которыми мы последнее время просто не занимаемся. Это прагматизм, тот самый здравый смысл, которого так не хватает нашей политике.
- Вам приписывают скорее «волчьи аппетиты»…
- Оставим это на совести оппонентов. Так вот, прагматизм оказался выше идеологических
