растлительницей.

Дамочка пенсионного вида пристает к пацану. Тот говорит:

- Бабуля, ты уже даже не развалюха, ты уже - могила!

- Согласна, касатик: могила - моя, а “покойничек” - твой.

 Анекдот

Да и вообще - допуская в свою семью кого-то, приглашая к ребенку няню, будьте очень осмотрительны. Повнимательнее приглядитесь к ней, как она относится к ребенку, нет ли каких-то странностей в поведении. А то возможны драматические события. Приведу два таких случая из своей практики.

 Семену 8 лет, он тихий, послушный, крайне впечатлительный мальчик, с детства боялся темноты, засыпал только при свете. Когда он засыпал, мать на цыпочках входила в его комнату, чтобы потушить свет, но он спал очень чутко, просыпался от малейшего шороха, и если свет был потушен, начинал громко плакать и звать мать. Она была вынуждена подолгу лежать с ним рядом, дожидаясь, пока он уснет, а потом старалась очень тихо уйти. Но чаще всего он снова просыпался и она опять оставалась с ним.

 В 4-летнем возрасте мать отдала его в детский сад, чтобы иметь возможность работать, но с первых дней Сема так жалобно плакал, не отпускал ее, цеплялся за ее одежду, умоляя не оставлять его, что у нее сердце разрывалась от жалости. Мальчик всех боялся, даже воспитательниц и детей, все время плакал, и промучившись две недели, мать забрала его и уволилась с работы, чтобы иметь возможность самой быть с сыном.

 Когда Сема пошел в школу, мать отводила его и забирала после уроков. Она работала на полставки, чтобы иметь возможность вовремя забирать мальчика, так как тот категорически не хотел оставаться в школе на продленный день и с нетерпением ждал прихода матери. Одноклассников тоже боялся, во время перемены не выходил в коридор, а сидел за своей партой. Со временем привык к учительнице и старался держаться поблизости от нее.

 Засыпал Сема по-прежнему с матерью. Порой та была вынуждена оставаться на всю ночь в комнате сына, так как проснувшись среди ночи, он уже не мог уснуть, все время проверял рукой, на месте ли мать. Засыпал ребенок лишь под утро, а утром она не могла его добудиться; нередко из-за этого он пропускал школу.

 Летом после окончания 2-го класса мать с сыном гостили у своих родственников в Подмосковье. У хозяев была 18-летняя дочь, которая хотела учиться в Москве, но ей негде было жить. Мать Семена пригласила ее к себе, сказав, что будет кормить ее и платить, если та согласится забирать мальчика из школы и гулять с ним, чтобы она имела возможность работать на полную ставку. Родители девушки согласились.

По умственному развитию девушка явно “не дотягивала” до своего возраста, бегала и играла с ребенком, словно они были ровесниками. Мальчик быстро привязался к будущей няне и охотно проводил с нею время.

 В августе девушка приехала к ним и пыталась поступить в училище торговли, но со слов матери Семена, она была с такой “с придурью” (то есть, с явной задержкой умственного развития), что даже не знала, что для поступления нужно сдавать экзамены (!), поэтому оказалась к ним совершенно не готова. Эта девушка еле-еле закончила 8 классов сельской школы, а потом работала в тепличном хозяйстве, так что поступить в училище, где был высокий конкурс, у нее не было никаких шансов.

 Девушке ее новая работа нравилось, так как отпали проблемы с жильем и питанием, были и свободные деньги (мать Семена хорошо платила няне), и такая жизнь ее вполне устраивала. По вечерам она никуда из дома не выходила, так как боялась заблудиться в незнакомом ей городе, и мать Семена вздохнула с облегчением, так как у нее и мужа появилась возможность ходить в кино или в гости.

 Мальчик охотно оставался с няней и играл с ней. Она забирала его из школы, гуляла с ним во дворе, кормила его и сидела рядом, когда он готовил уроки. Спала она в комнате мальчика. Вначале родители Семена ставили для нее на ночь раскладное кресло, но Сема вечером капризничал, требовал, чтобы или мать, или няня лежали рядом с ним, пока он не уснет, и няня стала спать на кушетке в его комнате.

 Как произошло растление, неизвестно, так как его мать ничего не замечала в течение полугода.

 Но однажды ночью, проходя мимо их комнаты, она услышала стоны девушки и решив, что ей плохо, тихо вошла в комнату и включила не верхний свет, а бра, боясь разбудить сына. Она увидела, что оба не спят, ее сын лижет половые органы своей няни, а та мнет руками его половой член.

 Женщина громко закричала, на крик прибежал ее муж, стащил няню с постели и отхлестал по щекам, приказав ей немедленно убираться. Но мальчик вцепился в девушку руками, обнимал ее и кричал, что он ее любит и не хочет, чтобы она уходила. Родители оставили девушку до утра, забрали сына в свою комнату, а утром отправили ее обратно в деревню, дав ей денег и приказав никому о случившемся не рассказывать.

Мальчик всю ночь плакал, утром наотрез отказался идти в школу, весь дрожал и стучал зубами. Он ничего не ел несколько дней, постоянно плакал, не спал ночами, звал няню, отталкивал родителей, и они были вынуждены поместить его в психиатрическую больницу.

В природе всегда сокрыт тайный порок.

 Д.Е.

 Сексуальные действия растлительницы, которая угрозами принуждает ребенка к сексуальному контакту, могут привести к неврозу.

 Алексей обратился с жалобами на пониженное настроение, чувство безысходности и одиночества.

 В беседе выяснилось, что в детстве у него была няня, слабоумная женщина, которую родители привезли из деревни. Она жила у них, спала в детской, и с 4-летнего возраста заставляла мальчика лизать свои половые органы. Если ребенок плакал и отказывался, растлительница больно щипала его или крутила за ухо, грозя, что если он не подчинится или что-то расскажет родителям, то она превратится в ведьму и заколдует его. Ему было страшно, он плакал, но в конце концов подчинялся. Няня внушала мальчику страх и отвращение - она была толстой неопрятной женщиной, от нее противно пахло, но он ее очень боялся и ничего не говорил родителям.

 Леша рос пугливым, вздрагивал от резких звуков, часто плакал, плохо спал, просыпался от ночных кошмарных снов и весь в слезах, громко звал мать. Родители считали его нервным и ранимым ребенком, никогда не только не наказывали его, но даже не повышали на него голос и терялись в догадках, отчего мальчик так плаксив и всего боится. Отец предлагал проконсультировать сына у детского психиатра, но мать возражала, полагая, что визит к врачу испугает ребенка.

 Когда Леша пошел в школу, то со слезами упросил родителей, чтобы они оставляли его на продленный день, только бы не видеть ненавистную няню. Родителям же он сказал, что так ему легче готовить уроки. В 6 часов няня забирала его из школы и по дороге домой “шипела” свои угрозы. К этому времени родители были уже дома, и мальчик старался все время проводить рядом с ними, со страхом ожидая ночи. А ночью няня побоями и угрозами вновь заставляла его стимулировать свои половые органы или мастурбировала в его присутствии. Когда она начинала стонать и сотрясаться в конвульсиях, ребенок, не понимая, что с ней происходит, с тайной радостью надеялся, что она задохнется и умрет.

 Так продолжалось до тех пор, пока Леше не исполнилось 12 лет. В няне он уже не нуждался, но она выполняла всю домашнюю работу и по-прежнему жила у них. К этому времени Леша уже многое знал из рассказов сверстников, тяготился своей “постыдной тайной” и больше всего на свете боялся, что кто-нибудь из одноклассников об этом узнает. Себя он считал “грязным подонком” и “слабовольной тряпкой”, но в силу особенностей характера не мог противостоять жестокой няне.

 Когда Леша учился в 5-ом классе, во время медицинского осмотра школьный врач обратила внимание, что руки, грудь и спина мальчика в синяках от щипков. Она стала расспрашивать его, а Леша расплакался и выбежал из ее кабинета. Врач рассказала обо всем классному руководителю, а та была поражена. Родители Леши - интеллигентные люди с высшим образованием, педагог не раз обсуждала с ними, почему он так боязлив, сторонится одноклассников и часто плачет по любому пустяку.

Решив, что родители систематически истязают ребенка, учительница вызвала их в школу. Те были просто потрясены. Дома они устроили допрос и няне, и Алексею. Он признался, что она его истязает, а о ее сексуальных домогательствах ничего им не рассказал - ему было стыдно, он боялся, что его будут презирать