смелостью стального клинка.

– Работая вместе, мы управимся за несколько часов.

– А какова мощность вашего устройства?

– Вы имеете в виду, как далеко в прошлое можно попасть?

– Именно.

– Это зависит не от самого преобразователя, а от того, как много энергии сможете вы оттянута на себя. Возможно, «Энтерпрайз» снабдит вас таким количеством ее, что зашлет на целую неделю назад. Если же вы перейдете на ВОРБ-скорость, то – намного дальше.

– Понятно.

Доктор Мордро взглянул на Спока:

– Это гораздо дальше необходимого вам, если, конечно, вы не солгали мне относительно ваших намерений.

– Вулканцы никогда не лгут, профессор. Несмотря на то, что ваша позиция не устраивает меня, я не откажусь от своего слова, если вы сами не освободите меня от него.

– Договорились, – сказал доктор. – Отправляйтесь в прошлое и спасайте своего капитана.

У Спока не было веских аргументов, чтобы заставить Мордро изменить свое мнение, и он вынужден был промолчать.

– По счастливому стечению обстоятельств вы прихватили на Алеф Прайм эту биоэлектронику, – заметил профессор, – без которой ваш преобразователь был бы величиной в шаттл, а весом раза в два потяжелее.

– Я не верю в стечение обстоятельств, профессор, – с отсутствующим видом ответил Спок, составляя в уме список необходимых инструментов и материалов, которые будут ему необходимы. – Любая случайность при тщательном анализе оказывается либо причиной, либо следствием другой мнимой случайности.

– Если вы в этом уверены, то попытайтесь найти этому объяснение и поделитесь им со мной.

Спок пока лишь отметил частое совпадение видимых случайностей, особенно в последнее время, но на тщательный логический анализ этого феномена у него просто не хватало времени. Тем более сейчас. И он снова склонился над экраном. Дверь в каюту Мордро открылась, в ней стоял Брайтвайт и смотрел на Спока.

– Не спится? – с ехидным сочувствием спросил он. – А я то думал, что вы уже десятый сон досматриваете.

– Мои привычки – не ваша забота, мистер Брайтвайт…

– До той поры, пока меня не вводят в заблуждение, ссылаясь на них, – прервал прокурор.

– Вы пришли поговорить со мной или справиться о самочувствии доктора Мордро? Как видите, он находится в камере.

Брайтвайт подошел поближе, сощурившись, присмотрелся к экрану.

– Заключить доктора Мордро под стражу и одновременно дать ему доступ к компьютеру – это равносильно тому, что дать грабителю ключ от квартиры, которую он намерен ограбить. Как вы пошли на это?

Мордро набрал на экране: «Ясно?»

– Что это значит?

– Ничего такого, что могло бы заинтересовать вас, – ответил Мордро с наигранной бравадой в голосе.

– Доктор Мордро оказывает неоценимую помощь в анализе тех наблюдений, которые были прерваны из-за вашего приказа, – пояснил Спок. – И, возможно, это будет его последний вклад в науку, который сможете оценить даже вы.

Брайтвайт посмотрел на него, не скрывая своей враждебности:

– Я нахожу весьма проблематичными впечатления от его вклада в общую копилку, знаний, – он снова наклонился над терминалом.

– Я попросил бы вас не совать свой нос в банк данных компьютера, мистер Брайтвайт, – сказал Спок.

– Что?!

Спок воздержался от повторения сказанного, и замерший в ожидании Брайтвайт разжал кулаки. Потом развернулся и медленно вышел из каюты.

Словно ничего не случилось, Спок снова повернулся к Мордро.

– Он понял, что вы вводите его в заблуждение, мистер Спок. И вы видите, он не угрожает, но просто ждет, копит улики, чтобы бить ими наверняка, – доктор перенес вычисления из памяти компьютера на дисплей.

– Я не вводил его в заблуждение, – Спок всматривался в длинные ряды математических уравнений, выстроившихся на экране. – Работа над вашим преобразователем времени дала мне ценную возможность по-иному вникнуть в устройство моей аппаратуры для наблюдений.

– И вы использовали эту чистую случайность? Или опять совпадение?

– Да. И очень необычное, – ответил Спок, возвращаясь к работе.

Доктор Маккой вздрогнул, услышав свое имя, и весь подобрался, готовый к любой неожиданности.

– Что это? Я не сплю? – он осмотрелся по сторонам, как будто и в самом деле только что проснулся, и сообразил, что он все еще находится на мостике, под прицелом недоумевающих взглядов всех присутствующих на нем. А голос Чехова окончательно вернул его к действительности.

– Вас вызывает мистер Скотт.

– Да, Скотт, – отозвался Маккой. – Все в порядке.

Последовала пауза, а за ней вопрос:

– Доктор, это вы?

– А кто же еще?

– Мне нужно срочно проинформировать мистера Спока о состоянии ВОРБ- двигателей. Вы не скажете, где он?

– Скорее всего, сейчас он спит, – ответил Маккой, уличая сам себя, что уже второй раз говорит не правду. – Полагаю, что можно и мне доложить.

На этот раз пауза была более длительной, и Маккой хотел уже поинтересоваться, исправен ли интерком, что выглядело бы вполне нормально при всеобщей ненормальности.

– Вам? Доктор Маккой! – наконец-то разродился возмущением Скотт.

– Я несу определенную ответственность до возвращения Спока на капитанский мостик.

– Он назначил вас своим заместителем? – все гаммы ущемленного самолюбия слышались в этом гневном вопросе: вместо главного инженера кораблем управляет какой-то доктор!

– Не совсем так, – ответил Маккой, стараясь щадить самолюбие друга и не имея возможности объяснить ему, что это сделано для его же безопасности, для его будущего. – Это ненадолго – до тех пор, пока все не уладится. А в это время ты гораздо нужнее на своем месте.

– Сэр, – холодно отрезал Скотт, – я не сомневаюсь, что Спок знает, что он делает.

Интерком отключился. Маккой печально вздохнул: со Скоттом обошлось не легче, чем с Брайтвайтом… Не успел Скотт отвернуться от интеркома, как его взгляд скрестился со взглядом Брайтвайта. Скотт чувствовал себя преданным, был ошеломлен этим и не скрывал этого.

– Мне очень жаль вас, – искренне посочувствовал Брайтвайт.