не заболел, кроме меня. Так что если бы я умерла, было бы лучше. Фаштал зарычала ей в ухо:

– Я уже говорила тебе, что наши люди возлагают на тебя большие надежды.

Дженифер ласково похлопала по руке Фаштал, уютно устроившейся на ее плече:

– Не надо запрашивать слишком много, иначе ничего не получишь. Я, во всяком случае, ничего не могу дать.

Спок прошелся по каюте, сел напротив нее:

– Я не понял, что вы сказали.

– Мистер Спок, хлеб, который выращивают мои люди, так перегружен тяжелыми металлами, что маленький кусочек его может убить представителя любой природной группы, о которой мы знаем. А мы сами не восприимчивы к любой земной болезни, к любому яду. Когда доктор сказал, что у меня пищевое отравление… – она горько рассмеялась. – Это как раз и доказывает то, что я безнадежный атавизм, повисший где-то между настоящим человечеством и настоящим мутантом.

– Самоубийство не кажется мне лучшим путем решения ваших трудностей.

– Я покинула свой дом потому, что чувствовала себя несоразмерной с окружавшей меня там жизнью. Здесь, на корабле, все, вроде бы, обстоит иначе, но я по-прежнему чувствую себя не в своей тарелке. Я – полуземлянин и полу… в мире нет для меня места, – она отвернулась и сторону. – Вам этого не понять.

– Вы так думаете? – спросил Спок. – Но я тоже наполовину землянин.

Дженифер снова рассмеялась тем же смехом:

– Ага, – отсмеявшись, сказала она. – И вы не видите между нами разницы?

Он умел не отвечать на вопросы, если ответ усугублял дело.

– Я не сомневаюсь, что вы иногда чувствуете себя не совсем уютно среди землян и могли быть мишенью для насмешек, – сказала Дженифер. – Но на этом корабле на вас смотрят совсем иначе. Я вижу это и вижу, как смотрят на меня. Я сомневаюсь, что вы нуждаетесь в друзьях, но если вы захотите найти их, вы их тут же найдете. Я восхищаюсь вашей независимости, но я не могу подражать вам. Я задыхаюсь от тоски по друзьям, но мои сородичи бегут от меня, как от чумной заразы. Я бы сошла с ума, если бы не Снанагфаштали, – она вздохнула. – Я делаю все возможное, чтобы справляться с работой, которую я ненавижу и для которой не предназначена. И я знаю, что меня ждет. Неужели вы думаете, что я перенесу стыд позора из-за болезни, которая почему-то поразила только меня?

– Это была не болезнь, – сказал Спок. – Во всяком случае, не совсем болезнь.

– Не надо шутить надо мной, мистер Спок, я от всего этого устала.

– Я подозревал это, когда сестра Чэпел сказала, что пострадали вы одна. Анализ результатов теста подтвердил мои подозрения – при всей опасности токсина гиперморфного ботулизма вы приняли его непомерно большую дозу.

– Что вы хотите сказать этим?

– Вы были отравлены.

Снанагфаштали зарычала во всю глотку.

– Кто-то пытался убить вас и почти достиг своей цели, и обязательно достиг бы, окажись на вашем месте кто-то другой из команды безопасности. Я полагаю, что то же самое лицо отравило двух человек на Алеф Прайме и организовало покушение на капитана Кирка. Только смерть командира Флин могла быть не запланированной, а случайной.

– Боже мой! – Дженифер испуганно заморгала. Фаштал нежно похлопала со по плечу и прорычала:

– Кто это сделал? – зрачки се темно-бордовых глаз расширились от охотничьего азарта.

– И зачем? – спросила Дженифер.

– Я не знаю, – честно ответил Спок. – Я также не знаю ответа на другой вопрос. Доктор Мордро был просканирован сразу же, как попал на борт. У него не было обнаружено ни оружия, ни капсулы с ядом…

– Я думаю, если у заключенного и была капсула с ядом, он вряд ли смог заставить меня принять яд, – усмехнулась Дженифер.

– Согласен с вами, – произнес Спок. – Лейтенант, а когда вы стояли на посту, вы не почувствовали резкого укола?

– Вы имеете в виду нечто схожее с укусом жала? Нет. Моя нервная система надежно защищена от такого рода стимуляторов, она может реагировать только на тяжелые физические травмы. Последствия от таких травм – единственная болезнь, которая мне угрожает.

– Понимаю, – принял к сведению Спок все, сказанное Дженифер, и посмотрел ей в глаза:

– А вы помните, как вы теряли сознание?

– Нет, – быстро ответила она и отвела взгляд в сторону, – но, вероятно, это было со мной.

– Согласно докладу Аль Аурига вас нашли в полуобморочном состоянии, подпирающей дверь. Это свидетельствует о том, что даже если вы и потеряли сознание, доктору Мордро было трудно пройти мимо вас.

– Да, так и было задумано. Но я не справилась. Он вышел. Вы сами видели его.

– Видел. Это правда. Но если он не мог выйти из каюты, у этой правды есть другие объяснения.

– Я хотела бы знать, что это было?

Спок встал.

– Прежде всего вы должны знать, что не виноваты в том, что произошло, что вам не за что упрекать себя.

Дженифер с мольбой уставилась на него, стараясь поверить его словам, но это далось ей с трудом, с большим трудом.

– Я не могла заболеть, – наконец твердо сказала она, и это была ее правда.

Снанагфаштали зарычала, как бы охныкивая крушение планов:

– Теперь она не причинит себе вреда, а если попытается – я разорву ей глотку!

Дженифер и Спок посмотрели на Снарл, которая ответила им взглядом, полным притворного горя. Почувствовав внезапное облегчение, Дженифер разразилась громким смехом и обняла свою подругу.

– Все в порядке, со мной теперь все в порядке, – заверила она. Спок направился к двери, открыл ее, и вдруг обернулся назад:

– Лейтенант, удовлетворите мое любопытство. Вы не обращались с просьбой о повышении в службу безопасности?

– Нет, – ответила Дженифер, – я хотела перевестись. Но боялась, что мне откажут, и боялась раздражать командира Флин своей просьбой.

– А чем вы хотите заниматься?

– Ботаникой. Это не совсем то, чтобы пахать землю на четырех пони, но это доступное и самое близкое мне, что я могу получить, не возвращаясь домой, а, домой я не хочу возвращаться. Спок кивнул. Он понял.

Один из кризисов миновал. Он поможет ей в переводе. Спок закрыл за собой дверь, оставив подруг одних.