Максимовичеcxcv жалею очень.

Ноября 27, 1788

16 декабря 1788

За ушки взяв обеими руками, мысленно тебя целую, друг мой сердечный, князь Григорий Александрович, за присланную с полковником Бауром весть о взятии Очакова. Все люди вообще чрезвычайно сим счастливым происшествием обрадованы. Я же почитаю, что оно много послужит к генеральной развязке дел. Слава Богу, а тебе хвалу отдаю и весьма тебя благодарю за сие важное для Империи приобретение в теперешних обстоятельствах. С величайшим признанием принимаю рвение и усердие предводимых Вами войск от вышнего до нижних чинов. Жалею весьСтр. 815

ма об убитых храбрых мужах; болезни и раны раненых мне чувствительны, желаю и Бога молю об излечении их. Всем прошу сказать от меня признание мое и спасибо. Жадно ожидаю от тебя донесения о подробностях, чтоб щедрою рукою воздать кому следует по справедливости. Труды армии в суровую зиму представить себе могу, и для того не в зачет надлежит ей выдать полугодовое жалованье из экстраординарной суммы. «.'»

[Конец апреля 1789]

Когда мне скажешь, какие недостатки во флоте, тогда поправить приказания дать можно будет.

Касательно артиллерии скажу, что теперь весьма трудно в ней сделать перемену, ибо, не знав куда чего повезешь, в нужде здесь не сыщу, в чем иногда крайность быть может. Я в прошедшее лето видела таковые обстоятельства, что, когда об них вздумаю, так волосы дыбом станут. Тогда писать к тебе некогда и ждать от тебя, что нужно, за собою потянуть может великие неудобности, а мимо тебя никто не осмелится за чего взяться. Бога для, на теперешний случай и когда так близко возле столицы театр войны, оставь вещи как есть. Теперь ли время завода и перемен частей.

Награждение я тебе с радостью уделю. Но от сего, любя меня, теперь откажись. Если б в мирное время ты б разделил Военную Коллегию, как мой проект был, на столько департаментов, как служба требовала, то бы и артиллерия тут же давно входила. Ты знаешь мое к тебе расположение. Мне об ней говорить нечего. Доверенность равно велика, но необходимость переменить не могу.

24 июля П89

Друг мой сердечный, князь Григорий Александрович. Письмо твое от 9 июля с приложенной запискою я получила исправно. Что враги России и мои равномерно и тебе ищут делать досады - сему дивиться нечего, ибо ты им

Стр. 816

опаснее всех по своим качествам и моей к тебе доверенности. Авось-либо Бог нам будет заступником. Не упущу случая, будь уверен, где только можно будет, выводить на белый свет коварства Прусского двора. Охранительный, от тебя обещанный план ожидаю теперь, и что скорее пришлешь, то лучше.

Бог да будет тебе помощником. Будь здоров и весел, а мы ждем от тебя ответа на посланные отселе пред сим письма.

21 июля 1790

Друг мой сердечный, князь Григорий Александрович. Дарованная нам от Бога над турецким флотом победаcxcv, о которой ты краткую записку приложил при отправлении твоих писем от 13 июля, меня много обрадовала. Теперь живу во ожидании присылки от тебя обстоятельного известия о сем деле. Между тем получишь с сим курьером о здешних происхождениях уведомления. Чрез несколько дней узнаем, коварно ли или с прямым намерением заключить мир Король Шведский завел беспосредственные переговоры о сем деле. Если заподдинно правда, как слух носится, что в Швеции завелись замешательства, то чаю, что непродолжительно мир совершится. По пленным судя, кои при Выборгском деле взяты, то Его Величество у них ныне не в лучшем кредите. Я чаю, когда турки услышат, что он мирится, а пруссак мешкает, поляки же от наступления отнекиваются, то неужели что они глаза не откроют. Чего им ждать лучшее, как получить мир, потеряв лишь по Днестр, а Король Шведский, да и Прусский, с них бездну денег возьмут, а на пядень барыша не принесут. Прощай, Бог с тобою, пиши почаще.

Англичане или, лучше сказать, Король Английский слепо предался в веление Прусского. Ежели же Венский двор особенно помирится, мы останемся, как были в прошедшей войне, и хуже не будет, как доныне было. А ежели пруссаки нас задерут, то Венский двор должен будет вступиться. Но до сего, вероятно, что не дойдет, ибо наступательно ежели ему поступать, то его союзники поодумаются.

Стр. 817

У нас три дни лето было, а вчера опять стало дождливо. Однако хлеба и сено повсюду весьма изобильны. Будь здоров. Я при всех хлопотах довольно здорова. «...»

Друг мой сердечный, князь Григорий Александрович. Сегодня разменяют в Вереле ратификации мирные со шведом, и сей курьер отправляется к тебе, чтоб тебе сообщить сюда присланные, по-моему, постыдные декларации, размененные в Рейхенбахе. Касательно до нас предписываю тебе непременно отнюдь не посылать никого на их глупый конгресс в Бухарест, а постарайся заключить свой особенный для нас мир с турками, в силу тебе данной и мною подписанной инструкции.

Пруссак паки заговаривает полякам, чтоб ему уступили Данциг и Торун, сей раз на наш счет лаская их, им отдает Белоруссию и Киев. Он всесветный распорядитель чужого. Гольцуcxcv сделан будет учтивый ответ, ничего не значущий, на его сообщение о Рейхенбахской негосиации. Прощай, мой друг, Бог с тобою.

Августа 9 числа, 1790

Одну лапу мы из грязи вытащили. Как вытащим другую, то пропоем Аллилуйя. «...»

Друг мой любезный, князь Григорий Александрович. Чрез сии строки ответствую на письма твои от 3, 16 и 18 августа. Касательно несчастной потери части флотилииcxcv, о коей упоминаешь, вот каково мое было поведение в сем деле: кой час Турчанинов ко мне приехал с сим известием, я более старалась умалять