Она посмотрела на меня, словно я смертельно ее оскорбил, и вернулась к машинке. Я остался стоять. Шум голосов в кабинете декана то нарастал, то спадал. Наиболее часто повторяемым и различимым словом было «бюджет». Через некоторое время секретарша подняла голову и великодушно изрекла:

— Можете встретиться с деканом Сазерленд, если она еще не ушла. Она возглавляет женское отделение. Ее кабинет напротив.

Дверь в кабинет была открыта. За столом сидела аккуратная до педантичности особа из разряда тех, что в двадцать выглядят пожилыми, а в сорок — девушками. Ее темно-русые волосы были завязаны узлом на затылке. Тоненькая розовая полоска губной помады подчеркивала строгую линию рта и одновременно являлась единственной данью женственности.

Тем не менее она была довольно симпатичной: черты лица правильные, широкий ворот блузы глубоко открывал шею.

— Входите, — сказала она сурово (я уже начал привыкать к подобному обращению). — Что вам угодно?

Ее лучистые глаза привлекли мое внимание, они напоминали айсберг, отливающий зеленоватым блеском.

— Садитесь, — произнесла она. — В чем дело?

Я объяснил ей, кто я и что меня привело сюда.

— Но среди наших студенток нет ни Долли Макги, ни Долли Кинкейд.

— Значит, абсолютно точно, что она учится у вас. Она водит машину матери декана Брэдшоу. — Я показал ей фотографию.

— Но это Дороти Смит. Почему же она записалась под этим именем?

— Именно это и хотел бы знать ее муж.

— Это он на фотографии рядом с ней?

— Да.

— Выглядит довольно приятно.

— Видимо, она придерживается другого мнения.

— Интересно, почему. — Ее взгляд был устремлен мимо, и меня это задело. — К тому же я не понимаю, как ей удалось зачислиться под вымышленным именем, ведь она представила документы. — Мисс Сазерленд резко встала. — Извините меня, мистер Арчер.

Она вышла в соседнюю комнату, где высились металлические шкафы, напоминавшие поставленные на попа гробы, и тут же вернулась с папкой, которую раскрыла у себя на столе. Ее содержимое было невелико.

— Понимаю, — наконец произнесла она как бы самой себе. — Ее приняли условно. Здесь есть пометка, что ее документы еще не пришли.

— И как долго можно посещать занятия на подобных условиях?

— До конца сентября. — Мисс Сазерленд взглянула на календарь. — Это значит — еще девять дней. Но в любом случае ей придется давать объяснения. Мы не одобряем подобных уловок. А у меня сложилось впечатление, что она честная девочка. — Уголки ее губ опустились.

— Декан Сазерленд, вы с ней беседовали?

— Как и со всеми новыми студентками. К тому же я помогла ей получить работу в библиотеке.

— И работу у миссис Брэдшоу?

Она кивнула в знак согласия:

— Долли узнала, что место свободно, и я порекомендовала ее. — Она взглянула на часы — Может быть, вы еще сможете застать ее там.

— Там ее нет. Я только что от миссис Брэдшоу. Кстати, ваш декан шикарно живет. А мне всегда казалось, что академические ставки невелики.

— Так оно и есть. Просто декан Брэдшоу принадлежит к старому состоятельному роду. А как его мать отнеслась ко всему этому? — Она сделала нетерпеливый жест рукой.

— По-моему, спокойно. Она приятная пожилая дама.

— Я рада, что она вам понравилась, — произнесла она так, словно придерживалась другого мнения на этот счет. — Ну, теперь, наверное, надо узнать, не ушла ли из библиотеки миссис Смит — Кинкейд.

— Я могу сходить.

— Думаю, не стоит. Лучше сначала я с ней поговорю и попробую выяснить, что творится в ее маленькой головке.

— Мне не хотелось бы, чтобы у нее были какие-нибудь неприятности.

— Их и не будет. Они уже есть и были. Вы только вскрыли их. И мы вам за это благодарны.

— Может быть, учитывая вашу благодарность, вы все же позволите мне первым побеседовать с ней? — спросил я осторожно.

— Боюсь, что нет.

— Я достаточно опытен в общении с людьми и выяснении необходимых обстоятельств.

Это было ошибкой. Ее губы снова искривились, грудь угрожающе поднялась.

— Я тоже достаточно опытна в таких делах. Занимаюсь этим не первый год, к тому же являюсь дипломированным специалистом. А теперь попрошу вас выйти, а я позвоню в библиотеку. — Последний удар был нанесен мне уже в спину: — И пожалуйста, не пытайтесь перехватить ее по дороге сюда.

— Я и не думал об этом, мисс Сазерленд.

— Декан Сазерленд.

Я вышел в коридор и остановился у доски с расписанием. Объявления, свидетельствующие о веселой студенческой жизни, все эти танцы, встречи, поэтические вечера, французские завтраки лишь огорчили меня: частично из-за воспоминаний о собственной безуспешной попытке поступить в колледжи, частично из-за суеты с Долли.

Дверь открылась, и в холл вошла пара — девушка в очках с роговой оправой и огромный парень в свитере. Они прислонились к стене, и она продолжала ему что-то объяснять об Ахиллесе и черепахе. Ахиллес преследует черепаху, но, согласно Зенону, никогда ее не догонит — что-то в этом роде. Расстояние между ними делится на бесконечное число отрезков. Поэтому Ахиллесу потребуется бесконечное число отрезков времени, чтобы его преодолеть; к этому моменту черепаха будет уже где-нибудь в другом месте.

Молодой человек кивнул:

— Это я понимаю.

— Но на самом деле это не так, — воскликнула девушка. — Разделение пространства на бесконечное число отрезков является чисто теоретическим. Оно не влияет на действительное перемещение в пространстве.

— Этого я не понимаю, Хайди.

— Все ты понимаешь. Представь себя на футбольном поле. Ты стоишь на отметке двадцать ярдов, а черепаха ползет от тебя на отметке тридцать ярдов.

Я перестал прислушиваться: через прозрачную дверь я увидел Долли — темноволосую девушку в клетчатой юбке и длинной шерстяной кофте. Подойдя к двери, она чуть помедлила и открыла ее. По сравнению с изображением, хранившимся у меня в кармане, она выглядела изможденной: болезненно желтоватый цвет лица, спутавшиеся волосы. Ее подавленный блуждающий взгляд наткнулся на меня и скользнул дальше.

Не доходя до деканата, она внезапно остановилась и, резко повернувшись, пошла обратно. Но, миновав меня, снова замерла в задумчивости. Меня заворожили ее нежная красота, темные бездонные глаза и взгляд, обращенный в себя. Но в этот момент она снова повернулась и решительно направилась по коридору навстречу собственной судьбе.

Дверь за ней закрылась. Я подошел к кабинету и несколько раз прошелся мимо дверей, но женские голоса звучали неразборчиво. Из кабинета Брэдшоу многоголовой гидрой выползли руководители факультетов. Вопреки обычному академическому антуражу — очки, сутулые спины, высокие лбы — они чем- то напоминали школьников, выпущенных на каникулы.

В холл вошла женщина с короткой стрижкой; светло-пепельные волосы оттеняли загорелое лицо и обрамляли его, словно прозрачный нимб. Она подошла к мужчине, стоявшему в дверях кабинета.