«заяц» занимает его место, и в конечном пункте на берег сходит ровно столько пассажиров, сколько должно быть. «Сменщик» не может быть пассажиром, иначе в конце рейса счет опять не сойдется и будут предприняты поиски исчезнувшего.

— Мне следовало сунуть ему обе карточки, — добавил Мейер, провожая глазами «Веронику». — Тогда ты побывал бы в Европе.

В тот же вечер на «Альбатросе» я рассказал ему все. Все, за исключением некоторых деталей, связанных с Гриффом. Я также поделился с ним своими планами, и он внес в них весьма существенные коррективы.

В субботу утром, после того как Мейер сумел настоять на своем участии в кампании, я заказал все билеты. Утренний рейс из Майами в Нассау, самолет компании «Багама Эйрвэйз», также билеты от Нассау до Эверглейда на «Монике Д.» Каюта люкс N 6 на верхней палубе для меня. Для Мейера я счел наиболее подходящей небольшую каюту на палубе В. На палубе В было всего десять кают, находились они в кормовой части судна. Мейеру достался N 215: крохотное помещение с душем и туалетом.

Затем мы отправились к Джеку Карло. Это мой старинный приятель. Сколько ему лет, не знает никто. Внешностью и размерами он напоминает сверчка, передвигающегося рысцой. Он из тех, кто может приспособиться к новым временам, не меняя при этом своей сути. Начинал Джек с крошечного офиса в старой части Майами. Тогда он пристраивал второразрядные таланты для выступления в третьеразрядных клубах.

Сейчас у него приемная, которой мог бы позавидовать Белый Дом. Он является владельцем или совладельцем десятка процветающих клубов, целой сети театров, кинотеатров, концертных залов, телестудии и черт знает чего еще. Если он захочет снимать фильм, то сможет найти все необходимое в пределах своей империи — от артистов и режиссера до подставки для кинокамеры.

Несколько лет назад у него были неприятности — его партнеры решили, что смогут обойтись без него. Они нанесли ряд чувствительных ударов и готовились окончательно вывести его из игры. Кто-то порекомендовал ему обратиться ко мне. По моему совету Джек сделал вид, что капитулировал, и, когда его противники уже пожимали друг другу руки, торжествуя победу, мы сделали ответные ходы. Партия окончилась в пользу Джека, и он об этом не забыл.

Увидев меня, он выскочил из-за стола. Мы встретились примерно посередине кабинета, пол которого украшал ковер площадью с добрых пол-акра. Я познакомил его с Мейером.

— Мистер Мейер, — сказал Джек, задрав голову, — знаете ли вы, что этот юноша спас мне жизнь, а? Парочка сволочей в черных галстуках едва не слопала папашу Карло, как спелый банан! На Тревиса они даже не взглянули, и зря! Когда мы вышвырнули их отсюда, у них остались только их вонючие черные галстуки. Так-то, сэр. А теперь этот молодчик является к старому Карло, только если ему что-то понадобилось. Что тебе нужно на этот раз, стервец? Голову Джека Карло? Ты ее получишь!

— Ты не поверишь, Мейер, — ответил я подобающим образом, — но у этого энергичного юнца уже двадцать два внука.

— Двадцать три, — поправил Джек. — Если не ошибаюсь, конечно. Но ни один не носит моего имени, черт возьми! Шесть дочерей, некому передать имя. Разве что племяннику. Сущий гений — даже если я позволяю ему только выкидывать мусор из корзин, это обходится мне в тысячу в час. К черту этого мерзавца. Садитесь, джентльмены, я отключил все телефоны, нам никто не помешает.

Я изложил Джеку нашу просьбу и показал фотографии. Некоторое время он молча разглядывал их, выпятив губы.

— Вы сказали — очаровательная? — наконец произнес он, откинувшись на спинку кресла. — Да, действительно — правильный овал, приятные черты. Великолепные большие глаза. Восточная кровь, да? Но чем дольше я всматриваюсь, тем больше она напоминает мне дикую кошку. Можете ли вы назвать рост, вес, объем груди и прочее?

— Пять футов семь дюймов. Сто двадцать — сто двадцать пять фунтов.

— Тело профессиональной танцовщицы, — добавил Мейер.

— Понятно, — кивнул Джек. — Есть одна подходящая малышка. Пять футов, сто фунтов — то есть пониже и полегче вашей. Но на расстоянии будет незаметно. Кстати, на какое освещение вы рассчитываете?

— Дневной свет.

— Дистанция?

— Думаю, около ста футов.

— Та-а-ак, — протянул он. — Значит, черты лица тоже имеют значение. — Джек задумался, затем нажал на одну из кнопок на пульте. — Лиз, принеси мне альбом в зеленом переплете.

Через минуту внушительного вида альбом уже лежал перед Джеком. Каждая фотография была вложена в целлофановый конверт и сопровождалась несколькими строками информации. Джек переворачивал листы, ни на одном не задерживаясь.

— Ага, вот, — сказал он наконец, остановившись. Сравнив фотографию Эвы со снимком из альбома, он удовлетворенно кивнул.

— То, что надо.

Мы с Мейером наклонились над альбомом, едва не столкнувшись лбами, и удивленно воззрились на фото кареглазой улыбающейся блондинки.

— Это как понимать? — спросил я.

Джек встал, перегнулся через стол и, тяжело вздохнув, объяснил:

— Посмотрите внимательно. Одни и те же черты лица. Нос, рот, высокие скулы. Одинаковый разрез глаз. Остальное сделает Кретовски, наш гример. Тебя смущает цвет волос? У меня примерно две тысячи париков. Прочти, что там написано.

— Мисс Мерримей Лэйн. Двадцать три года. Пять футов семь дюймов. Сто двадцать три фунта. Исполнительница восточных, акробатических, характерных и экзотических танцев, — прочитал я.

— Понятно? — сказал Джек. — Танцовщица, умеет управлять своим телом, ей легче будет сымитировать походку, осанку, жесты. Вопрос только в том, здесь ли она. Выступления у них кончились пятнадцатого мая. — Он продиктовал секретарше номер. Через несколько минут тренькнул звонок.

— Мерримей, солнышко! — пропел Джек, взяв трубку. — Ты сейчас ничем не занята? Ты нужна мне на пару дней. — Выслушав ответ, он подмигнул мне. — Деточка, я выжму из клиента все до последнего цента. Нет, дорогая, ни петь, ни танцевать не придется. Ласточка моя, обмотай вокруг себя какую-нибудь тряпку, ныряй в такси и будь здесь через двадцать минут. Ты делаешь мне большое одолжение. Я это учту, моя прелесть.

Он повесил трубку и велел секретарше через полчаса доставить к нему Кретовски, живого или мертвого.

— Мальчики, вы получите все, что вам надо: руки, ноги, голову. Но все это нужно вернуть в целости и сохранности, ясно?

— Джек, ты мог бы этого не говорить.

— Извини, я только напомнил.

— Она начнет работать в восемь утра во вторник. Но я хочу за эти два дня ввести ее в курс дела. Надеюсь, что в среду она уже будет дома. Пять сотен плюс расходы ее устроит?

— Зимой ты бы так легко не отделался. Но для июня это приличная цена.

Открылась дверь, секретарша доложила, что пришла мисс Лэйн, и в комнату впорхнуло белокурое создание в невообразимо коротком оранжевом сарафане, белых перчатках и оранжевой шляпке, чудом державшейся на макушке. Поприветствовав нас радостным возгласом, она подплыла к Джеку, чмокнула его в щеку и только после этого, взмахнув чудовищными приклеенными ресницами, выжидающе взглянула на нас.

— Тот, что повыше, дорогая, — Тревис Мак-Ги, мой лучший друг. Я доверил бы ему любую из моих обожаемых дочерей, не задумываясь. Поэтому, прошу тебя, не удивляйся и не беспокойся, о чем бы он тебя ни попросил. — Джек тонко улыбнулся. — Его приятель — мистер Мейер. Я хочу сказать вам, джентльмены, что эта красивая юная леди — одна из самых крепких профессионалок, настоящая трудяга. Я надеюсь, ты понимаешь, свет моего сердца, что нужно будет держать рот на замочке после того, как ты выполнишь эту работу? А теперь, друзья мои, я отправляюсь вниз, там меня ждут, так что вы можете оставаться здесь.