— Да, но оно совсем маленькое и высоко. И потом, из него можно запросто сверзиться вниз, на землю. Ну и Дженни начала кричать и плакать. Говорит, что теперь опаздывает из-за этого на плавание. И знаешь, она не врет.

— Дженни никогда не врет.

— Ну, и тогда за дело взялась мама.

— Хорошо.

— Ничего хорошего. Пол оказался слабый…

— О господи, только не это!

— И одна ножка пианино провалилась и застряла. И пианино заклинило. И Дженни не может выйти. Сидит в ванной и плачет. А Рэнди и Тодд ржут. А мама носится по всему дому, то вверх, то вниз, то на чердак, то в подвал, и кричит, что она, должно быть, повредила какие-то там провода или трубы.

— Послушай, Уинни, а откуда у тебя этот телефон?

— Ну как откуда… Был записан в блокноте, на телефонном столике. И я решил позвонить тебе. Чтоб ты придумал какой-нибудь выход. Должен же быть какой-то выход, па. Весь этот бедлам продолжается уже целый час.

— Неужели мальчики не могут приподнять пианино?

— Говорят, что не могут, па. Только делают вид, что стараются, а сами валяют дурака. Кряхтят, пыхтят, закатывают глаза. И ржут всю дорогу.

— Стало быть, Дженни опаздывает на урок плавания. Из-за того, что к двери ванной придвинуто пианино, верно?

— Так какой же выход, па?

— Но, Уинни, выход прост, как апельсин.

— И что надо делать, па?

— Вы втроем, ты, Рэнди и Тодд, должны приподнять передний край пианино…

— Так, понял, па, что дальше?

— А мама пусть сядет за клавиши…

— Да, пап?

— И играет что-нибудь веселенькое. До свиданья, Уинни, пока.

— Пока, пап!

— Приятно видеть, что вы еще не одеты к обеду, — сказал Флинн голому Венделлу Оленду.

Члены клуба «Удочка и ружье» угощались аперитивами в главной гостиной.

Оленд взглянул на Флинна с таким видом, как смотрит умудренная опытом старая рыба на муху на крючке.

Коки видно не было.

На одном из кожаных диванов сидел в одиночестве Эрнст Клиффорд и пил пиво. И лениво перелистывал журнал «Кантри джорнэл».

Флинн подсел к нему и небрежным тоном спросил:

— А Бакингем, он что, доводится вам родственником?

Клиффорд покосился на Бакингема. Тот стоял возле бара с бокалом в руке и беседовал с Уэлером.

— Доводится мне дядей.

— Вон оно что…

— Он брат моей матери.

— И вы с ним дружны?

— Конечно! Почему нет?

Пусть Флинн наблюдал за инцидентом с расстояния, из окна, и лужайка была залита неверным мерцающим светом, но удар, который нанес Бакингем Клиффорду ребром ладони по затылку всего час назад, мало походил на проявление братских или дружеских чувств. И то, как побрел потом прочь от озера Клиффорд с низко опущенной головой, тоже не походило на столь уж дружественную реакцию.

Данн Робертс принес Флинну виски с содовой.

— Для разогрева аппетита, Флинн.

— Благодарю, сенатор.

Для человека, который спозаранку отправился на рыбалку, потом пропьянствовал весь завтрак и проспал ленч, сенатор Данн Робертс выглядел на удивление свежим и бодрым.

— Нам с вами еще не удалось побеседовать, Флинн. К вашим услугам, если возникнут какие вопросы.

— Всего один и очень простой. Где вы находились вчера около одиннадцати вечера?

— В постели. Читал. Собирался встать пораньше и пойти рыбачить. Так что улегся где-то в девять тридцать, но не спалось. Вот и взял книгу. Слышал выстрел. Кто-то застрелил Хаттенбаха.

— Какую книгу?

— «Шарль де Голль» Кроузера.

— Вы тоже участвовали в решении убрать тело Хаттенбаха из дома?

Данн Робертс оглядел присутствующих:

— Да.

— А кто еще принимал участие в принятии этого решения?

Все еще оглядывая просторное помещение, Данн Робертс сказал:

— Все те, кто это утверждает.

— Понимаю…

— Еще вопросы есть?

— Нет, пока нет.

Данн Робертс взял пустое ведерко из-под льда и понес его Тейлору, который как раз собирался выйти из гостиной.

Флинн обернулся к Клиффорду:

— У вас, кажется, есть сестра?

— Семья у нас большая. И у меня две сестры.

— И одна из них была влюблена в Дуайта Хаттенбаха…

Открытый на середине «Кантри джорнэл» лежал на коленях у Клиффорда. Он посмотрел Флинну прямо в глаза:

— Догадываюсь, что это Дженни.

— Догадываетесь?

— Дженни видели с ним. Мне говорили, что они посещали вместе разные места. К тому же она вызвалась помочь ему в последней предвыборной кампании.

— Они состояли в интимной связи?

Клиффорд слегка поморщился:

— Возможно.

— Когда Хаттенбах уже был женат?

— Думаю, да.

— А ваша сестра Дженни, она замужем?

— Нет.

— Ну и как же вы относились к тому факту, что ваша сестра состояла в интимной связи с женатым мужчиной, который к тому же доводился вам другом?

— Как? Я вам скажу, как! У меня так и чесались руки разнести этому мерзавцу череп! — Щеки у Клиффорда порозовели. Он покачал головой. — А вообще-то Джен девушка уже взрослая, Флинн… И это ее личное дело.