шантаже.

Уэлер не ответил.

С севера от здания спешил навстречу им кривоногий пожилой мужчина. Лицо обветренное, морщинистое и какое-то странно безжизненное, голова в проплешинах. Руки огромные, грубые. Старые изношенные сапоги заляпаны грязью.

— Приветствую, Хевитт, — сказал Уэлер.

Глаза Хевитта цепко оглядели Флинна с головы до пят. Затем, когда они поравнялись, он отвел взгляд, отвернулся и больше не глядел ни на Уэлера, ни на Флинна.

Лишь коротко кивнул.

— Это Флинн, — сказал Уэлер. — А это Хевитт. Всю жизнь проработал при клубе «Удочка и ружье» проводником и егерем.

Мужчина снова кивнул и зашагал дальше.

— Хевитт немой, — сказал Уэлер.

— Но не глухой?

— Нет, что вы, напротив! Слышит лучше, чем многие. Вообще, большая часть обслуги здесь всегда состояла из немых.

— А теперь, насколько я вижу, из вьетнамцев. Кто-нибудь из них говорит по-английски?

— Некоторые. Но совсем плохо.

— Ага, — кивнул Флинн. — Стало быть, все тихо и спокойно.

— Вы меня поняли.

Флинн откашлялся и заметил:

— Тут проводятся разного рода совещания…

Они вышли к дороге, к парковочной стоянке.

— Да, — тихо сказал Уэлер. — Проводятся.

— И принимаются важные решения?..

Возле пикапа «Кантри-Сквайер» стоял Коки в пальто. Через правую руку у него было перекинуто просторное пальто Флинна.

— Да, — еще тише произнес Уэлер, — принимаются.

— А теперь, — сказал Флинн, надевая пальто, — мы с Коки едем покататься. Хочу познакомиться с вдовой Хаттенбаха, послушать, что за человек был покойный… И если охранник у ворот будет чинить нам препятствия, — добавил он, — я, возможно, отвечу ему на языке, принятом на митингах общества анархистов.

Уэлер опустил ему руку на плечо.

— Но вы ведь вернетесь, Флинн?

— Конечно. — Флинн отпер машину. — Надо же, в конце концов, выяснить, кто продырявил новенький дождевик Оленда.

Они вошли в приемную мотеля «Хижина лесоруба» и не обнаружили там ни души.

— Видывал я фермы по выращиванию брокколи, где бизнес, в отличие от этого места, просто процветает, — пробормотал Флинн.

Коки шел следом. Флинн обогнул стойку и без стука распахнул дверь с табличкой «Кабинет управляющего».

— Сюда, Коки, — сказал он. — Вот тут и находится твой коммутатор.

За коммутатором сидели три женщины. Все они дружно подняли головы и уставились на пришельцев. На лицах их отражалось покорное удивление — с тем же выражением смотрят коровы на чужака, вторгшегося на их пастбище.

У панели коммутатора были места для пяти операторов.

Из двери, ведущей в соседнее помещение, вылетел, точно разъяренный бык, Карл Моррис.

— Посторонним сюда нельзя! — рявкнул он.

— Что и понятно, — заметил Флинн. — Все эти средства связи для такого забытого богом и людьми уголка…

— Ах, это вы, Флинн… То есть, простите, инспектор Флинн. А это кто?

— Знакомься, Коки, это Карл Моррис. Управляющий сим процветающим заведением.

По дороге от клуба «Удочка и ружье» Флинн успел сообщить Коки все известные ему факты по делу, а также высказать одну-две догадки.

— Пожалуйста, прошу, заходите, — Моррис провел их в свой маленький кабинет. — Вы должны понять… Чуть раньше сюда заявилась пресса. И я сперва подумал, вы из той же братии. Нет, с вами-то мистер Уэлер говорить разрешил.

— Ага, — кивнул Флинн, обводя взглядом тесную каморку с таким видом, точно то был зеркальный зал во дворце. — Тут-то оно все и происходит… Подписываются соглашения, обсуждаются фасоны и размеры наволочек, нанимаются и увольняются повара по изготовлению салатов. Просто завораживающее зрелище. Фигурально выражаясь, нервный узел, сосредоточение всех рычагов управления этим грандиознейшим из отелей мира!

Моррис затворил за ними дверь.

— Извините, что не могу предложить вам присесть. — К маленькому столу был придвинут единственный в комнате стул. — Не слишком часто принимаю тут гостей.

— А вообще хоть какие-то люди у вас когда-нибудь останавливаются? — спросил Флинн.

Моррис присел на краешек стола.

— Ну, только те, кому просто не можем отказать. То какой-нибудь заблудившийся охотник, то застрявший в машине по дороге коммивояжер.

— И, как я понимаю, останавливаются они ненадолго?

Моррис пожал плечами:

— Видите ли, еды тут у нас не подают. Нет обеденного зала. И бара тоже нет. Даже автомата по производству мороженого не имеется. Ни бассейна, ни сауны, ни горячей воды…

— Словом, не слишком привлекательное и бойкое место, как я вижу.

— Если путешественник очень уж настаивает, оставляем его на ночь, а рано утром провожаем.

— Настаивает?

— Ну да. Каждый вечер мы вывешиваем на дверь табличку: «Свободных мест нет».

— Тогда, очевидно, вы едва сводите концы с концами? Стоит ли того дело?

Моррис хмыкнул:

— Думаю, я смог бы написать книгу «Секреты неуспешного управления».

— Попробовать стоит. Ведь люди, занявшиеся бизнесом, по большей части не очень преуспевают. Они почерпнули бы из вашего опыта немало ценного.

— Что ж, такова моя работа. Для этого меня и наняли.

— Клуб «Удочка и ружье»?

— Именно.

— Получается, что эта картонная коробка, где на самом деле никакого мотеля нет, существует лишь прикрытием для куда более роскошного и таинственного заведения, расположенного чуть дальше, я не ошибаюсь?

— Но члены клуба должны сообщать родным, куда отправляются. Должны оставлять номер телефона. И все люди звонят сюда. И девушки, что сидят там, принимают звонки и называют мотель «Хижина лесоруба».

— И уже потом эти звонки переадресовываются в клуб «Удочка и ружье», верно?

— Да. А когда сюда заявляется кто-нибудь и ищет члена клуба… Ну, знаете, как это бывает… какой- нибудь репортер, адвокат, настырный член семьи, мы говорим, что нужный им человек на прогулке.