Инга до сих пор не могла понять, как он решился отпустить ее одну. Сам поехать никак не смог из-за неотложных дел на работе. А ночью накануне отъезда Инга, сама от себя не ожидая, пробралась к телефону, набрала номер Горина, в двух словах все объяснила и приказала горячим шепотом:

«Приезжай…»

И он приехал. Раздобыл путевку и прибыл на следующий день.

Неделя счастья быстро подошла к концу. И Инга решилась на разговор с мужем.

Вернее, в тот момент ей показалось, что она решилась. Но, приехав, застала Павла таким растерянным, таким соскучившимся, таким отчаянно влюбленным, что решила с разговором повременить. Откладывала его на следующий день, на понедельник, на начало месяца, придумывала новые и новые причины, хотя на самом деле из всех возможных существовала только одна – его, Павла, сумасшедшая, болезненная, необъяснимая любовь. От этой любви становилось уже невозможно дышать, и некуда было от нее деться, но рука не поднималась нанести удар. Эта любовь была, как беззащитный с виду цветок, источающий аромат, опасный для жизни…

В том, насколько серьезна эта опасность, она убедилась незадолго до злополучной аварии. Заметив, что какой-то человек неотступно следует за ней, провожая невидимой тенью от подъезда и до подъезда, она позвонила Горину и сказала, что их встречи придется на время прекратить. Про слежку признаваться не стала, чтобы не волновать. Было очевидно, что Павел, что-то заподозрив, нанял человека, который теперь ходил за Ингой по пятам, отслеживая каждый шаг и докладывая мужу о ее передвижениях.

Это и стало последней каплей, подтолкнувшей ее к разговору. Павел так и не признался в том, что приставил к ней человека для наблюдения. Для Инги это признание не имело значения – она ни секунды не сомневалась, что права. В тот же вечер она, как на духу, выложила мужу все свои тайны. Рассказала, что встречается с одним человеком уже почти два года, что была вместе с ним на курорте, что любит его и собирается к нему уйти…

Павел принял извести внешне спокойно. Только побледнел очень сильно – Инга даже испугалась, что он потеряет сознание, шлепнется в обморок, и ей придется вызывать врачей. Но все обошлось. Он почти без эмоций согласился на разрыв и на следующий день улетел в командировку в Прагу…

Теперь было понятно, кто испортил тормозную систему ее «Лексуса». Как ни больно было это сознавать, приходилось смириться с мыслью о том, что это был Павел.

Павел, который любил ее до безумия. До безумия – в буквальном, самом прямом значении этого слова.

Его любовь была – как планета. Одна сторона светлая, а другая, темная, скрыта от глаз…

Того, что Инга после аварии останется жива, но потеряет память, он даже и предположить не мог. Внезапно появился шанс начать все сначала. И если бы Горин не появился в тот день в больничной палате раньше, чем появился там Павел – кто знает, может быть, все и получилось бы именно так, как он рассчитывал. Забытое прошлое не имеет никакого значения в настоящем. Но на всякий случай он все же обработал на компьютере летние фотографии, заново проставив на них несуществующие числа.

Но и это не помогло тоже. И в ту секунду, когда Инга рассказала, что случилось между ней и Андреем Гориным в больничной палате, светлая сторона его планеты-любви навсегда потухла, и она полностью погрузилась в непроглядную черную тьму…

Инга невольно вздрогнула, вспомнив его глаза в тот момент, когда они прощались на даче.

Павел знал, что они прощаются навсегда.

Вернее, думал, что навсегда. Трудно было поверить в то, что она сможет выбраться из каменной западни, наполненной адским пламенем и черным дымом. Второй раз за такой короткий промежуток жизни спастись, благодаря какому-то чуду. Он прощался с Ингой, зная, что жить ей осталось совсем недолго.

Отстранившись, она откинулась на подушку, закрыла глаза и тихо спросила:

– Что с Павлом? Где он сейчас?

– Не надо, – глухо и почти сердито ответил Горин. Накрыл ладонью ее ладонь и повторил: – Не надо сейчас о нем, Инга. Ты разве не поняла…

– Поняла, – ответила она со вздохом. – Я все поняла. Жаль только, что поздно.

– Могло быть и хуже, – напомнил он.

– Могло, – согласилась Инга. – И все-таки скажи. Скажи, если знаешь.

– Я не знаю. Правда, не знаю. Но думаю, что теперь тебе уже нечего бояться. Он исчерпал свои силы. Третьей попытки не будет.

– Не будет… Наверное, ты прав, – задумчиво ответила Инга.

Трудно было объяснить эту уверенность, но она ни секунды не сомневалась в том, что Павел отпустил ее. Попрощался и отпустил навсегда. Он больше не появится в ее жизни, не будет бороться за свою любовь, потому что в этот раз дошел до предела.

И еще где-то в глубине души просыпалось новое знание. О том, что теперь, начиная вот с этой минуты, вся остальная жизнь у нее будет – счастливая и светлая.

С закрытыми глазами она долго лежала и молча улыбаясь, слушая, как Горин обещает подарить ей на день рождения ветер.

– Почему на день рождения? – улыбнулась Инга. – Зачем ждать так долго? Подари мне его сейчас…

– Сейчас? – Горин озабоченно нахмурился. – Сомневаюсь, что ему захочется жить в больничной палате. Может быть, ты все же потерпишь до выписки?

– Так и быть, – вздохнула она. – Потерплю. Но смотри, ты мне обещал…

Они сидели еще некоторое время в тишине, и мысли у них были одинаковые. Слова были не нужны…

Горин все гладил ее по голове, нежно перебирая пряди волос. От этих прикосновений она чувствовала,