– Они из того сока, который есть внутри того, красного, – ответила Мара.

Оди дотронулся пальцем до одного из глаз принцессы, затем поднес палец к своим глазам и тряхнул головой.

– И принцесса теперь не кусается! – сказала Лува.

– Нет; она никогда больше не будет этого делать, – ответила Мара, – но теперь нам надо отвести ее поближе к дому.

– Ее дом – это гнездо? – спросил Созо.

– Да, очень большое гнездо. Но сначала мы должны отвести ее в другое место.

– А куда?

– Это самая большая комната во всем этом мире. Но, я думаю, скоро она станет поменьше; в ней скоро будет очень много маленьких гнездышек. Идите же и устраивайтесь поудобнее.

– А кошек там нет?

– Эти гнезда так переполнены чудесными снами, что в них не поместится никакая кошка.

– Мы будем готовы через минуту, – сказал Оди и убежал прочь, и за ним последовали все, кроме Лувы.

Лилит, не просыпаясь, слушала все это с грустной улыбкой.

– Но ее реки; они бегут так быстро! – сказала Лува, которая стояла рядом с принцессой и, казалось, не могла отвести глаз от ее лица. – И ее одежда – что с ней, я даже не знаю… Она не поцарапана! Царапины не такие.

– Это ничего не значит, – ответила Мара. – Эти реки так чисты, что могут сделать весь мир чистым.

Я уснул у огня, но через некоторое время проснулся, лежал и слушал, и вот проснулся совсем.

– Пора вставать, мистер Уэйн, – сказала наша хозяйка.

– Будьте добры, скажите мне, – сказал я, – нет ли дороги, по которой можно обойти стороной каналы и норы чудовищ?

– Есть путь попроще; через русло реки, – ответила она, – но вы должны еще раз пройти по долине чудовищ.

– Я боюсь за детей, – сказал я.

– Страх никогда не подберется к ним близко, – возразила она.

Мы вышли из дома. Звери стояли и ждали у дверей. Оди уже забрался на шею одного из тех, кому предстояло везти на себе принцессу. Я сел на коня Лоны, а Мара принесла тело девочки, и я взял его на руки. Когда она снова вышла наружу с принцессой, дети вскрикнули от восхищения: Мара больше не была укутана! Заглядевшись на нее, очарованные мальчишки забыли принять принцессу из ее рук, но слоны, нежно обвив Лилит своими хоботами, один вокруг тела, а другой вокруг коленей, с помощью Мары уложили ее себе на спины.

– Почему принцесса хочет уйти отсюда? – спросил маленький мальчик. – Ей было бы хорошо, если бы она осталась здесь!

– Она и хочет, и не хочет уйти: а мы ей помогаем, – ответила Мара. – Она здесь не сохранит в себе то хорошее, что у нее есть.

– А что вы ей помогаете сделать? – продолжил малыш.

– Я помогаю ей попасть туда, где ей помогут лучше и больше – ей помогут разжать ее руку, которую она не открывала тысячи лет.

– Так долго? Тогда она должна была научиться обходиться без нее. Зачем ей теперь ее открывать?

– Она держит в ней то, что ей не принадлежит.

– Пожалуйста, леди Мара, нельзя ли нам взять немного вашего черствого хлеба в дорогу? – сказала Лува.

Мара улыбнулась и принесла им четыре хлеба и огромный кувшин воды.

– Мы будем есть его в пути, – сказали дети. Но воду они сразу выпили с удовольствием.

– Я думаю, это сок для слонов, – заметил один из них. – Он делает меня таким сильным!

Мы отправились в путь, и Госпожа Скорби пошла с нами, и была она прекраснее, чем солнце, а за ней шла белая леопардиха. Я думал, что Мара собирается только проводить нас до тропинки через каналы, но вскоре обнаружил, что она всю дорогу собирается пройти с нами. И тогда я спешился, чтобы она могла ехать верхом, но она не послушала меня и шла рядом.

– Мне ведь нечего нести, – сказала она. – Я пойду с детьми.

Это было прекраснейшее утро; солнце ярко светило, дул чудесный ветер, но и то и другое не делало пустыню более уютной, так как там не было воды.

Мы с легкостью пересекли каналы, дети всю дорогу увивались вокруг Мары; но до захода солнца мы так и не успели добраться до гребня горы над грязной норой. Затем я заставил детей забраться на слонов, так как до восхода луны было еще далеко, и я не мог сдержать некоторой тревоги за них.

Госпожа Печали возглавила процессию с моей стороны; слоны шли за ней – двое в центре несли принцессу; леопардиха шла сзади. И лишь только мы достигли границы долины страха, выглянула Луна и осветила низменность, которая тихо и спокойно лежала перед нами. Мара ступила туда первой. Ни одним движением не ответила долина ни ее шагам, ни шуму копыт моего коня. Но стоило ступить на эту землю слонам, которые несли на себе принцессу, как земля, только что казавшаяся твердой, забурлила и