Достаточно того, что он дал ей подсказку, как с ними обращаться. Да, она была, с точки зрения его ограниченного опыта, вполне взрослая женщина — он получил на этот счет убедительные и необычно приятные доказательства. Да, она уже имела свою философию жизни, которая ее устраивала и которая успешно работала на нее. К тому же, ей уже «почти двадцать». Но в душе она все еще ребенок, у которого не было детства, не было возможности наиграться всласть в детские игры. Она оставалась непочтительным и находчивым, смешным и отчаянным ребенком, в общем, настоящей сорвиголовой. Кирби вспомнил о ее великолепном здоровье, легкости и неутомимой беспечности.

Он посмотрел на суетящихся вдалеке людей, отчаянно вопивших, и подумал, не спустил ли на них ненароком этим приятным апрельским утром игриво настроенного тигра. Ему припомнилось, какое удовлетворение он испытал, когда запихивал чайку под рубашку толстому мальчишке. Он и не ожидал от себя ничего подобного. И уж конечно, Бонни Ли не откажет себе в таких же мелких удовольствиях. И сколько еще времени пройдет, прежде чем она остынет и успокоится.

«Может быть, стоит подойти поближе и посмотреть, что же там происходит? — подумал он. — Но Бонни Ли будет искать меня здесь, на скамейке».

Две фигурки во весь дух мчались в его сторону, поочередно обгоняя друг друга. В их беге было больше старания, чем быстроты. Кирби смог рассмотреть их, когда они пробегали мимо. Похоже, что направлялись они к автомобильной стоянке. Две довольно молодые женщины, с пышными формами, и совершенно голые.

Пожилой турист, который не торопясь проходил рядом с павильоном, остановился как вкопанный, и, разинув рот, уставился на бегущих. На нем была рубашка а-ля Трумэн, широкополая шляпа, бермудские шорты и голубые туфли. Он проводил женщин взглядом, а когда они исчезли из виду, повернулся к Кирби и вопросительно посмотрел на него.

— До этой самой минуты, сынок, я гордился тем, что зрение у меня единица.

— Простите, сэр?

— Вы не будете так добры объяснить мне, кто здесь только что пробежал?

— М-м… две молодые женщины.

Турист подошел ближе.

— Сынок, а во что они были одеты?

— Похоже, что ни во что.

Турист посмотрел на Кирби.

— Странно. Если бы я был в твоем возрасте, сынок, я бы уже мчался за ними, как олень. А ты не кажешься даже задетым. Ты что, нездоров?

— Я… я думал о другом.

— А я, сынок, приехал сюда из Мичигана, позавчера. Объясни мне, может быть, я что-нибудь не так понял? Может быть, здесь так принято?

— Ну, я бы не…

— Смотри-ка, вон еще одна!

Еще одна была маленькой, загорелой и рыжей. В правой руке у нее болтался транзистор, в левой — термос. Она совершенно выбилась из сил, ее качало из стороны в сторону, когда она пробегала мимо них.

После того, как и эта скрылась из виду, пожилой турист тяжело вздохнул.

— В одном я не могу отказать, сынок — место для наблюдения ты выбрал превосходное. Что это, кстати, новое увлечение?

— Я не знаю.

— Надеюсь, оно привьется.

Он прикрыл ладонью глаза от солнца и снова посмотрел на пляж.

Неожиданно совсем рядом с Кирби появилась Бонни Ли и бросила пачку банкнот к нему на колени. Хихикнув, она мгновенно исчезла.

Турист резко повернулся к Кирби.

— Какой у тебя высокий смех, сынок. Ты что-то рассыпал?

— О… это?

— Деньги, не так ли?

— Да, — сказал Кирби сердито, — совершенно верно. Деньги.

Он сгреб банкноты, которые уже начинал растаскивать ветер.

— Похоже, сегодня слишком жаркое солнце, — сказал пожилой турист, пойду-ка я лучше отсюда.

И он поплелся прочь.

Какие-то новые люди подошли и столпились вокруг, с любопытством глядя на деньги. Кирби быстро собрал банкноты. Бонни Ли не стала возиться с однодолларовыми купюрами, да и пятидолларовых встретилось всего несколько. Пачка получилась такой толстой, что после того как он сложил ее вдвое, оказалось довольно трудно запихать ее в боковой карман взятых взаймы брюк.

Покончив с этим, Кирби подобрал одежду Бонни Ли и вдоль пляжа пошел прочь от скамейки. Он наконец сообразил, что она сможет найти его без всякого труда. Пока она бегает в красном мире, он будет неподвижен, и она легко догонит его. Возле стоянки образовалась автомобильная пробка. Вдалеке послышался рев сирены. Кирби прошел мимо человека, который медленно и странно двигался по кругу, обалдело ударяя себя по лбу сжатым кулаком.

Неожиданно во рту у Кирби очутилась трубка, в руках — букет роз, на мизинце — кольцо с большим бриллиантом, а Бонни Ли, в своих изящных зелено-голубых трусиках и лифчике, шагала рядом с ним и хихикала. Кирби попытался схватить ее, но она отскочила в сторону и исчезла из его мира. Он посмотрел на то место, где она только что стояла и увидел едва заметные следы, ведущие на север. Сам факт, что он видел следы, означал, что она уже появилась где-то в другом месте. Реальный мир был почти неподвижен по отношению к красному миру, и Бонни Ли должна была появиться в нем в следующее мгновение после того, как из него исчезла.

Потом он узнает, что она провела около четырех часов в красном мире и резвилась до тех пор, пока не устала от собственных проказ и не смогла больше ничего придумать.

Позднее он узнает в подробностях о поразительных несчастьях, которые выпали на долю ничего не подозревающих полутора тысяч граждан, безмятежно загоравших на пляже.

Бонни Ли излагала эти события так:

— Увидела я всех этих нахальных девок, раздетых ровно настолько, насколько позволяют приличия, — чтобы привлечь к себе как можно больше мужиков, — и решила, что будет намного честнее, если они предъявят свой товар в натуре. Вот тогда-то мы взглянем, что у них получится. Прошло немало времени, прежде чем я сообразила, как ловчее проделать эту работу одной рукой. Часы я боялась отпустить. Делом я занялась там, где их скопилось больше всего, и, честно, милый, работала как ломовая лошадь не меньше получаса, стаскивая с них купальники, а затем мне пришлось отнести все их тряпки к воде. Я вынуждена была заталкивать их в воду: когда все вокруг красное, бросить ничего не удается. Вещи зависают.

— Я знаю.

— Девять из десяти, клянусь богом, выглядели в купальниках намного лучше. У многих парней был самый настоящий шок. Так или иначе, но на маленьком клочке пляжа оказалось около сорока девиц совершенно голых и еще двадцать — без верхней половины. Но что толку от шутки, если ты не можешь увидеть результат, не так ли? Поэтому, учитывая, что я сама одета не слишком скромно, я подумала: неплохо бы мне куда-нибудь спрятаться. Но потом сообразила, что по сравнению с этими шестьюдесятью девицами на мне одето слишком много! Так что я просто отошла чуть в сторону и нажала на головку этих чудо-часов.

— Как ты догадалась, что нужно просто нажать?

— Человек, сумевший придумать такую штуку, должен был сделать так, чтобы не надо было каждый раз ждать, пока время выйдет. Поэтому я попробовала повернуть головку и нажать на нее. Нажала — и поняла.

— О!

— Пресвятая дева Мария, Кирби, это надо было видеть! Из шестидесяти, пожалуй, только три или