Усмехаясь сквозь боль, мой двойник двинулся вперед, держа меч наготове. Я быстро выхватил нож и принялся пятиться.

— На колени, — приказал он мне. — Подними голову. Я сделаю это быстро — одним ударом. Ты хорошо дрался и заслужил это.

— Оглянись, — сказал я, устремив взгляд поверх его плеча. — Ты еще не победил.

Двойник заколебался. Конечно же, за спиной у него ничего не было, но, когда то же самое сказал Эйбер, у меня за спиной находился он. Стоило ли рисковать?

Он знал, что сейчас преимущество на его стороне. А для того, чтобы проверить, есть ли опасность, достаточно было и секунды. Но когда он бросил взгляд через плечо, я швырнул нож ему в голову. Он отбил нож мечом, но за это мгновение, пока его рука была поднята, я приблизился к нему вплотную. Настолько близко, что меч уже не мог ему помочь.

Я отбросил его, врезав как следует. Он упал — шлем слетел и откатился в сторону, — а я прыгнул на него сверху. А потом принялся изо всех сил молотить его по лицу. Он не кричал — лишь вертелся, пытаясь вырваться, пока я лупил его. Я остановился, когда острые обломки его черепа начали резать мне костяшки.

Тяжело дыша и пошатываясь, я поднялся на ноги. Внезапно меня охватило изнеможение, как будто драка продолжалась много часов. Я медленно повернулся.

Эйберу за это время удалось выдернуть меч из дерева и из плеча. Но вот удержать его в руках он уже не мог, хотя и пытался. Руку его свела судорога, и меч выпал из разжавшихся пальцев.

И когда я увидел, как он стоит, мрачно и упрямо, с зияющей, кровоточащей раной в плече, меня вдруг поразило, насколько же он на самом деле жалок. Он никогда не оправдывал отцовских ожиданий. Он убил короля Утора. И теперь я был абсолютно уверен, что он, по крайней мере дважды, подсылал убийц ко мне.

Но, несмотря на все это, он до сих пор нравился мне. И дело было не в заклинании. Он действительно мне нравился — и потому убить его было очень трудно.

Эйбер упал на колени и улыбнулся своей кривоватой улыбкой.

— Я полагаю, пытаться объясниться уже слишком поздно?

— Да, — сказал я и подобрал свой меч.

— Я все еще могу быть полезен, — сказал он. — Я тебе нужен, Оберон.

— Что случилось с Фенном? — спросил я.

— Другой Оберон несколько… перестарался, допрашивая его. Он не поверил рассказу Фенна про медленный яд.

— То есть он мертв.

— Да. Вот видишь? Я могу быть полезен. Я тебе нужен.

— А Изадора? Леона? Дэвин?

— Не знаю. Но я могу узнать. Если кто и может, так это я.

— Ты прав, — медленно произнес я. — Ты мне нужен.

Эйбер облегченно вздохнул.

— Хорошо.

— К несчастью, — продолжал я, — мне также нужно еще побыть в живых.

И одним быстрым, точным ударом я снес брату голову с плеч. Его тело рухнуло наземь и застыло. Голова прокатилась несколько футов, потом остановилась лицом в мою сторону. Глаза моргнули несколько раз, затем остекленели.

Я обессилено прислонился к дубу и заплакал. Из всей семьи я сильнее всего любил Эйбера. Не Эйбера-предателя, а того Эйбера, который дружески принял меня в Джунипере. Того Эйбера, который помог мне почувствовать себя частью семьи. Того Эйбера, которому я доверял и в которого верил, пусть даже это и было вызвано чарами.

В конце концов, выплакавшись, я похоронил его в этой безымянной Тени, в безымянной могиле, рядом с моим двойником. Надеюсь, ныне они оба обрели покой.

Потом я поднялся, собравшись с силами, и отправился выяснять, что произошло с моим отцом, с моим братом Коннером и со всеми теми Тенями, которыми мне было предназначено править.