— Мы поговорим об этом позже, — пообещал ему я. Экипаж как раз въехал в высокие ворота дворца. — Сейчас нам нужно произвести впечатление на принца.

Принц Мариб — он великолепно выглядел в своем украшенном бриллиантами крылатом венце и темно-пурпурном одеянии с золотой отделкой — встретил нас в саду, расположенном в центре дворца. В кронах причудливо подстриженных деревьев резвились и болтали ручные обезьянки. Мажордом провел нас к креслам, расставленным вокруг небольшого стеклянного столика.

Я изящно поклонился, Эйбер последовал моему примеру.

— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — сердечно улыбнувшись, сказал принц и жестом пригласил нас садиться. — Хоть мы в Селонике и отдаем дань старинным церемониям, мы не цепляемся за них. Ваш брат рассказал мне, что вы прибыли из далекой земли, именуемой Хаос. Пожалуйста, ведите себя так, как это принято у вас. Я охотно познакомлюсь с обычаями вашего народа.

— Вы очень любезны.

Я сел справа от принца, Эйбер — слева. Повинуясь сигналу принца, прекрасные женщины внесли подносы с чудесной выпечкой и засахаренными фруктами. Они накрыли стол и удалились.

Мариб тут же приступил к трапезе, но не особенно налегал на еду. Мы последовали его примеру.

— Насколько я понимаю, вы — первопроходцы, — сказал принц. — Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам. Однако же я — несомненно, из-за пробелов в моем образовании — не совсем понимаю ту магию, о которой упоминал Эйбер, равно как и мои министры. Не могли бы вы побольше рассказать мне об этом месте, именуемом Тень, где вы собираетесь поселиться?

— Конечно, — согласился я. Я быстро рассказал ему о мирах-Тенях и о том, как они существуют бок о бок друг с другом. Потом я пояснил, что мои родственники обладают способностью путешествовать по этим мирам и что после конфликта с миром, именуемым Хаос, мы решили переселиться в собственную Тень.

— И кто будет там править? — поинтересовался принц Мариб.

— Оберон, — сказал Эйбер.

Я предостерегающе взглянул на него.

— Это пока еще не решено, — сказал я.

Мариб откинулся на спинку кресла.

— О, я думаю, это вполне предрешено, друг мой. Если хотя бы половина того, что рассказал мне Эйбер, правда, я вижу в вас задатки великого и благородного правителя.

Я напустил на себя скромный вид. Но в глубине Души я был польщен. И подумал: а может, мне и вправду следует стать королем?

Принц Мариб еще раз пообещал помогать нам всем, что будет в его силах, и вскоре после завтрака мы расстались, обменявшись клятвами дружбы от лица наших народов.

На обратном пути в гостиницу я сказал Эйберу:

— Ты был прав. Мы с ним похожи.

На третий день после возвращения Коннер начал вставать с постели; на щеках его начал появляться румянец, а на костях — плоть. Теперь он выглядел скорее худым, чем истощенным. Однако Фреда с Блейзе продолжали непрестанно пичкать его едой.

— Если так пойдет и дальше, через месяц я буду весить фунтов четыреста, — пожаловался он мне.

Я рассмеялся:

— Тебе придется как-нибудь отвлечь их. В настоящий момент все их материнские инстинкты нацелены на то, чтобы заботиться о тебе.

— Ты рассказывал мне про эту новую Тень, — сказал Коннер. — Может, ты возьмешь меня туда? Мне бы хотелось на нее взглянуть. Ведь вы же с отцом наверняка сегодня отправитесь туда.

— Думаю, да. Но имей в виду: она может плохо на тебя подействовать. Блейзе не очень хорошо переносила пребывание там.

— Ну, я бы все-таки рискнул. Если мне станет хуже, я в любой момент могу вернуться сюда. Отец дал мне Карту с изображением моей комнаты.

Я кивнул:

— Отлично. Тогда мы прекрасно проведем день.

Насколько мне известно, Фреда тоже хочет взглянуть на нее.

Я быстренько сходил на кухню, и там нам приготовили обед для пикника. Думаете, управляющий отправил нас в дорогу с какой-нибудь корзинкой? Как бы не так! Он настоял на том, чтобы мы прихватили с собой официантов и поваров, переносной гриль, заполненный льдом ящик с подборкой вин и плюс к этому столы, стулья и достаточное количество скатертей и салфеток. Наша скромная трапеза стремительно превратилась в обширное и сложное предприятие.

Я вздохнул. По крайней мере, это буду организовывать не я. Да, достать при помощи Логруса бутерброды с холодным ростбифом и пиво было бы куда проще.

Время близилось к полудню, когда наш обоз двинулся в путь. Шестнадцать крепких повозок — и мы с Эйбером верхом — выехали из города. Наша свита разбухла до восьмидесяти шести человек. Двадцать из них составляли землемеры, направленные архитекторами; им предстояло сделать все предварительные измерения и наброски. В число прочих входили разнообразные слуги, которым предстояло ставить шатры и разбивать лагерь, повара, официанты, стюард-виночерпий и еще дюжина человек, роль которых осталась для меня загадкой.

Лишь отец не пожелал присоединиться к нам, заявив, что ему надо заняться своими делами. Вечно он со своей таинственностью и скрытностью! Ну и ладно. Прямо сейчас он нам не особенно нужен, а у меня имелась его новая Карта, так что я вполне способен был дотянуться до него отовсюду.

Нам потребовался час, чтобы добраться до нашего будущего дома. Повозки изрядно замедляли продвижение. Но когда впереди показались знакомые холмы и леса, я почувствовал, как сердце мое забилось быстрее, и пришпорил коня. Эйбер поспешил нагнать меня; мы бок о бок с ним спустились с горы и оглядели раскинувшийся перед нами нетронутый берег.

— Вот оно! — сказал я.

— Чудненько. — Эйбер повертелся в седле, глядя во все стороны. — Я хочу комнату с видом на юг. И чтобы было много окон.

Я хохотнул.

— Ну так что, пойдет?

— Не то слово! Отличное место!

Я внимательно взглянул на Эйбера.

— Как ты себя чувствуешь? Не устал? Не поплохело?

— Э? Само собой, отлично.

— Никакого дурного самочувствия?

— Нет… а что, должно быть?

Я улыбнулся с облегчением:

— Я боялся, что здесь всем будет нехорошо, как Блейзе.

Эйбер указал вниз, на повозки, только-только подъехавшие к подножию горы.

— Сейчас она выглядит прекрасно, насколько я могу видеть.

Я приставил ладонь козырьком ко лбу и пригляделся к Блейзе, а заодно к Коннеру и Фреде. Никто из них, похоже, не собирался лечь и уснуть, и это обнадеживало.

Эйбер привстал в стременах, помахал рукой и крикнул: «Э-ге-гей!»

Фреда помахала в ответ. Все выбрались из повозок и направились к нам. Тем временем слуги принялись все выгружать и расставлять столы для обеда.

Черед десять минут наши сестры и брат присоединились к нам. Блейзе была бледна; ей, похоже, нездоровилось, но не настолько, как прежде. Коннер с Фредой запыхались, но чувствовали себя