— …Но вы должны быть готовы, — продолжал Брэди, — к тому, что вас могут поднять по тревоге в любую минуту. Уверен, вы, конечно, знаете, что ситуации с захватом заложников могут возникать в самый неожиданный момент. Наша первая задача состоит в том, чтобы добраться до места происшествия еще до того, как кто-нибудь может физически пострадать. А уж стоит нам очутиться на поле боя, наша главная задача опять же в том, чтобы создать такие условия, чтобы никто не пострадал. Я говорю «никто» — и это значит «никто». Ни сами заложники, ни захватившие их.

— А что касается нас самих, инспектор?

Это подал голос Генри Матерассо из 27-го. Здоровенный парень с широченными плечами, хорошо развитой грудной клеткой и непокорными рыжими патлами. Не огненными, как у Эйлин, у которой они, слегка выгорев на солнце, приобрели бронзовый оттенок, но именно красными, как морковка. Под спортивного покроя пиджаком отчетливо проступала кобура с табельным револьвером внушительного калибра. Эйлин всегда казалось, что ношение такой кобуры выдавало некий подкорковый, подсознательный вызов мужского начата — мужское превосходство. Она смело пошла бы на любое пари, что в детстве мальчишки дразнили Матерассо «красным», стоило ему впервые попасть в их уличную компанию. Красный Матерассо. Красный Матрац. И уж конечно, в своем классе у него было амплуа клоуна…

Все засмеялись.

Даже Брэди. Он сказал:

— И речи не идет о том, чтобы нас ранили и все такое прочее. Мы ведь этого не хотим?

Смешки смолкли. Матерассо, казалось, был очень доволен собой. А у Марты Халстед был такой вид, словно ей все было противно. Она вся состояла как бы из блефа, на этот счет не было никаких сомнений. Эйлин представила себе, скольких вооруженных до зубов «ковбоев» та уложила за время службы в отделе по борьбе с разбойными нападениями. Ее вообще заинтересовало, зачем именно детектив первого класса Марта Халстед притащилась сюда, если здешняя работа сводилась к тому, чтобы никто не был хотя бы ранен? И еще Эйлин подумала вот о чем: а что она сама, Эйлин Берк, здесь делала?.. Если работать неполный день, если ее опять могли заставить вызывающе прохаживаться по улицам, с тем чтобы ее «подцепили»…

— А как часто возникают ситуации с захватом заложников, инспектор?

Это спросила Халстед. Как будто прочитала мысли Эйлин… Действительно, часто бывают такие случаи? И как часто их будут отрывать от основной работы? А ведь для Эйлин эта «работенка» состояла в расхаживании по улицам и провокационном покачивании бедрами, пока насильник или убийца не накинется на «легкую» добычу…

Шикарная работенка, а? Даже если платят негусто… Так как же часто, инспектор? Может, это вообще лишь кратковременное занятие? Знаете, нечто вроде того, чтобы в определенные часы завозить продукты в магазины. Или придется работать более или менее регулярно? Причем в распорядок дня не будет вламываться чья-нибудь попытка изнасиловать тебя, а то и убить…

«Не хочу больше никого убивать, — подумала она. — Не хочу, чтобы мне опять стало стыдно. Мне, мне, особенно мне! Понимаете? И часто ли удастся передохнуть? Ну как, инспектор?»

— Разумеется, — сказал Брэди, — мы сейчас говорим не о происшествиях, которым газеты уделяют заголовки на всю первую полосу. Ну, например, если группа террористов захватывает посольство какой- нибудь страны, или самолет, или судно. В общем, что-нибудь в этом роде. Наше счастье, что до сих пор в США не произошло ничего подобного, по крайней мере — пока. — Брэди сделал многозначительную паузу. — Я говорю о ситуациях, возникающих раз в неделю, или, скажем, в месяц, или в течение полугода. У меня нет средних цифр, слава Богу. Но учтите: количество таких преступлений учащается летом, как, впрочем, судя по статистическим данным, и все другие преступления…

— Или в полнолуние, — вставил Рили.

Крепкий, жилистый ирландец из 84-го, прямой, узкоплечий и вечно мрачный, что твой телеграфный столб, пропитанный мазутом… Узкие губы, жесткие черные волосы, глубоко посаженные голубые глаза дополняли портрет. На нем была в тон глаз голубая рубашка и такие же голубые джинсы. Кобуру он носил, как немецкий офицер, на левой стороне, спереди, это — чтобы быстрее можно было выхватить пистолет. Выпусти его и дамочку из «разбойных нападений» ночью в одну и ту же аллею — и ни один вор туда и сунуться бы не посмел!..

Эйлин задумалась над тем, по каким критериям вообще были подобраны люди в этой комнате. Неужели теплота и сочувствие были решающим фактором? Если так, почему тогда здесь оказались Халстед и Рили, которые выглядели истыми злодеями, во всяком случае, вполне могли сойти за Бонни и Клайда, вдруг поступивших на службу в полицию.

— Опять же статистически насчет луны — все правильно. Вы же знаете, — сказал Гудмэн, — больше всего преступлений совершается в полнолуние.

— Ну-ка, расскажите нам об этом поподробнее, — произнес, ощерясь, Матерассо и поглядел на остальных, как бы ища у них поддержки.

Все снова засмеялись.

Эйлин пришло в голову, что единственной особой в классе, пока еще не проронившей ни единого слова, была она сама, Эйлин Берк. Из отряда специального назначения, детектив второго класса.

Впрочем, Пеллегрино тоже не отличался особой разговорчивостью.

— Я думаю, — глубокомысленно заметил Брэди, — что как раз настала очередь дать слово нашему Майку.

Гудмэн поднялся с места, кивнул, поблагодарил инспектора и направился к классной доске.

Собственно, доска эта была не традиционно черная, а зеленая. Сделанная из какого-то синтетического материала, и, во всяком случае, не грифельная. Эйлин подумала, что название «Зеленая доска Джунглей» подошло бы для телефильма, который она смотрела прошлой ночью. И еще ее озадачило, почему все находившиеся в классе были на «ты», за исключением инспектора Уильяма Каллена Брэди, к которому никому не приходило в голову обратиться как к Уильяму, Каллену, Биллу или Калли. Нет, только почтительно — инспектор.

Гудмэн взял кусок мела.

— Мне хотелось бы, — сказал он, — начать с описания различных типов людей, захватывающих заложников.

Его глаза встретились со взглядом Эйлин.

— Инспектор Брэди уже упомянул…

«А может, я в нем ошиблась?» — подумала Эйлин.

— …о террористах, — продолжал Гудмэн, — о политических фанатиках, которые являются самым распространенным типом захватчиков…

И Гудмэн вывел на доске крупными буквами:

— Но есть еще два типа, хм, «хватунов»… Думаю, нам следует привыкнуть к этому, так сказать, термину, вы согласны?..

И он крупно вывел на доске второе слово:

— С такими нам и придется чаще всего иметь дело…

…Да, конечно, она ошибалась.

— Всех их можно разделить на три категории. Первая, как мы уже установили, — террористы… Вторая — это преступники, которых мы застигли на месте преступления…

Он ехал в длинном лимузине с тремя женщинами в черном, сидя между матерью и женой, сестра — на откидном сиденье перед ними. Все молчали. Огромный автомобиль направлялся к кладбищу, где покоилась тетя Кэти… Гроб с телом отца находился в катафальной машине. Подумать только, Стив говорил с отцом по телефону совсем недавно… Но теперь он уже никогда больше не сможет с ним поговорить.