– Могу себе пгедставить, чем всё это кончилось, – проворчала Мегана. У неё из ноздрей по-прежнему сочилась кровь. – Загаза, не останавливается…

– Ага, вспомнил, точно – Хашмид, – воодушевился Анэто, – второй факхар Восьмой Династии. Навербовал наёмников, Вольные Роты, и отправил их вперёд, благоразумно сохранив во второй линии своё собственное войско. «Костоломы Диаза» подошли ближе всех…

– И что? – с кислой миной осведомилась Мегана. Судя по всему, увлечение Анэто военной историей она не разделяла.

– Ассасины ударили ночью. Окружили лагерь, сняли часовых, ворвались внутрь, началась резня…

– Надо полагать, никто не ушёл живым?

– Как ни странно, ушли. Диаз сумел собрать кулак, они выстроили «черепаху» и прорвались. У них нашёлся сильный маг.

– Сильный маг? В Вольной Готе? Сказки, – поморщилась Мегана. – Ладно, Ан, давай сделаем то, зачем пгишли…

– Да, Мег, у «Костоломов» нашёлся сильный маг. Самоучка, вне всякого сомнения, но истинный талант. Самородок, если можно так выразиться.

– И какое это имеет отношение к нашей миссии?

– Самое прямое, Мег, самое прямое! – Анэто воодушевлялся всё больше и больше. – Старый я баран, это следовало проверить ещё в Ордосе! Диаз единственный, кто выдержал прямое столкновение с Орденом и ушёл живым, сохранив половину мечей. Не сомневаюсь, что дело в том маге; так что – не так уж они и неуязвимы, наши славные ассасины!

– Тебе от этого легче стало? – неприязненно поинтересовалась Мегана. – Нам надо спгавиться с Газгушителем, а Хгам – газве мы когда-нибудь с ними вгаждовали? Они не вмешивались в наши дела, мы – в их. Так что оставь свои изыскания и пошли.

Анэто вздохнул и последовал совету.

…Вскоре они уже могли рассмотреть Храм во всех деталях. Над первым кольцом стен поднимались башни, острые, словно рыбьи кости. Неестественно вытянутые, словно они строились вовсе и не для отпора врагу. Анэто прищурился, стараясь уловить закономерность в их расположении. Со стороны это могло показаться вцепившемся в небо диковинным пыльно-жёлтым пауком.

Над башнями в раскалённый, ослепительно-белый солнечный диск целились железные спицы; на них неподвижно застыли вычурные флюгеры: диковинного вида крылатые звери, рыбы с лапами, птицы, в которых начитанному Анэто мерещились сказочные фениксы, а более практичной Мегане – павлины с преувеличенно-пышными хвостами.

За внешним кольцом стен и башен высились бастионы внутренней цитадели, а ещё дальше, в сердце суровой крепости, – ярко-голубые купола самого Храма, воспетые во множестве сказаний. Там никогда не ступала нога ни одного чародея и вообще ни одного человека, кроме, разумеется, самих ассасинов. Никто не смог вернуться и рассказать, что же происходит там на самом деле. Ни один, даже самый лучший разведчик.

Очевидно, чародей и волшебница разом подумали об одном и том же, потому что Анэто вдруг кашлянул и вполголоса сказал:

– Не преуспели даже эти, птенцы святых братьев из замка Бреннер. Не спрашивай меня, Мег, откуда я это узнал и сколько золота мне это стоило…

– Могу себе представить, – согласно кивнула чародейка. Кровотечение наконец-то прекратилось. – Мне в свое время тоже пришлось раскошелиться. Верно, я задавалась тем же самым вопросом, друг мой.

– Хорошие мысли приходят в умные головы одновременно, – криво усмехнулся Анэто. – Ну, идём, друг мой? Или лучше будет «подруга»? Ждать как будто нам больше нечего.

Мегана согласно кивнула.

– Ничего не имею против «друга», – заявила она. – Тем более, что пол в наших с тобой отношениях ничего не значит. Мы оба знаем слишком хорошо, сколько нам лет…

Неторопливо, сохраняя достоинство, они двинулись к темневшему посреди кольца стен проёму ворот. Само собой разумеется, за ними сейчас наблюдали, и притом неотступно. Гости такого рода не могли появляться часто вблизи Храма Мечей.

…Они не ошиблись. Ещё до их приближения сами собой гостеприимно распахнулись ворота, чародеи увидели выстроившихся двумя шеренгами учеников Храма в золотисто-шафранных праздничных одеждах. Лица асса-синов закрывали такого же цвета плотные платки с узкой прорезью для глаз. Оружия на виду никто из них не держал.

– Впечатляет, – сквозь зубы процедила Мегана. – Ан, а ты уверен, что они не подслушали наш с тобой разговор?

Милорд ректор только дёрнул щекой.

Мегана и Анэто вступили внутрь – и стоило им поравняться с воином Храма, как тот – или та? – сгибались в низком поклоне.

С надвратной арки внутреннего кольца стен запели трубы. Звук был высокий и чистый, в лучших традициях старой Империи. Распахнулись и вторые ворота; правда, пока что и хозяйка Волшебного Двора, и милорд ректор Академии не испытали ничего, кроме известного разочарования: внутри Храма не крылось никаких красот или чудес – ровные, гладкие, тщательно выметенные земляные дворики, низкие глинобитные строения с узкими щелями окон-бойниц скорее походили на портовые склады, чем на легендарную школу непобедимых убийц.

– Под землёй у них тут всё, что ли? – мыслеречь Меганы коснулась разума волшебника.

– Молчи. Здесь никакой защиты может не хватить, – сердито оборвал её Анэто.

За вторыми воротами стало повеселее – появилась зелень, небольшие, тщательно возделанные садики, к каждому растению, заметила Мегана, по специальным трубкам подавалась вода. Строения стали выше и наряднее, резные и витые колонны, ажурные портики, на стенах – затейливые мозаики, барельефы, в нишах застыли причудливые статуи из тёмного камня. Анэто прищурился – статуи изображали собой легендарную Тёмную Стражу Ши-хуа, первого императора Синь-И.

(Будущий великий император Ши-Хуа, по преданию, родился в семье бедных рыбаков, хилым и слабым ребёнком. Восточным краем Эвиала тогда якобы правили ужасные змеевидные чародеи, повелевавшие многими демонами (в этих чародеях легко угадываются дуотты). По жестокому закону, слабых детей забирали слуги дуоттов якобы для того, чтобы кормить ими своих ненасытных чудовищ. Однако мать Ши-Хуа объявила, что её сын якобы умер сразу после рождения, на самом же деле положив его в корзинку и отдав на волю волн Песочной реки. Река отнесла корзину с мальчиком на уединённый остров, где звери и птицы, «те немногие, ещё не лишившиеся по гневу Богов дара говорить» воспитали его. Как уверяли многие древние авторы, «сама Мать-Земля» воспитала героя, наделила магической силой. Собрав войско из своих друзей-зверей, Ши-Хуа вернулся к людям. Он нашёл дорогу к забытому храму древних богов, где, окаменев, стояли могучие воины, полулюди-полудемоны, стражи и слуги сгинувших властителей. Ши-Хуа должен был трижды сразиться с ними один на один. Из всех схваток будущий император вышел победителем, и Тёмная Стража присягнула ему на верность. Со своим войском, к которому присоединились многие люди, Ши-Хуа в кровопролитной войне разбил армию «змееголовых», отбросил их «за дальние пределы» и основал Империю Синь-И. Когда он умер, Тёмная Стража не пожелала служить его потомкам и покинула населённые людьми пределы, унося с собой тело своего повелителя. «И высекли они Ему гробницу в скалах; и положили туда, и задвинули целой скалой, что не пошевельнет и тысяча сильнейших мужей; и сами окаменели, став вечной стражей у её порога. И горе тому, кто тронет их, кто сдвинет и самый мелкий камень…» Скульпторам Синь-И было тем не менее строжайше запрещено изображать в своих творениях Тёмную Стражу из страха оскорбить мстительных и могущественных демонов.)