Понятно. Ясно, что ничего не ясно. Интересно, и сколько времени эта орда будет сотрясать тут воздух? И что им от нас надо?..

На этот вопрос ответ удалось получить довольно быстро.

У карликов всё же нашлись какие-то командиры или вожди. Вперёд протолкался пяток поури, одетых особенно крикливо и бессмысленно. Обрывки церковных драпировок, бальное платье Империи, монашеское одеяние, чоботы углежога и изысканные ботфорты мягкой кожи, явно снятые с какого-то благородного, – словно кто-то сложил всю эту рухлядь в котёл, как следует вскипятил, перемешал, а потом выплеснул на ожидающих карликов.

– Ишхар! – возопили все пятеро поури, падая на одно колено. – Ишхар вернулась! Веди нас, Ишхар! Дай нам много-много вражьих стен, чтобы ворваться на них; много-много вражьих мечей, чтобы обагрить их сталь нашей кровью! Дай нам, дай это, дай, дай, дай! Во имя Сказанного!

– О чём это они, Рысь?

Драконица не ответила. Её крылья развернулись, она воинственно изогнула лебединую шею – и ночь прорезал ещё один кинжал её пламени. Поури все как один завопили от восторга.

– Рысь!

– Папа… – впервые в голосе девочки-дракона послышалась паника. – папа, я не знаю… они хотят…

– Чтобы ты повела их против врагов?

– Ну да. Только какие ж тут враги? Куда вести? Пап, а что, если это всамделишное?!

Ага, проняло, с досадой подумал Фесс. В этом-то вся штука. Если происходящее – не более чем иллюзия, то дозволено всё. Можно сыграть роль палача, не будучи им. Плохо, однако, если слишком уж сильно вживёшься в образ… А вот если это реальная, «всамделишная» жизнь – дело дрянь. Может, в этом и состояла ловушка Сущности – заставить его мучиться неизвестностью, сходить с ума от проклятого вопроса: сплю ли я? Сон ли это?..

– Ладно, – медленно проговорил некромант, подаваясь вперёд. – Рыся, скажи – я поведу их.

– Папа, ты…

– Делай, как я говорю! – прикрикнул Кэр – впервые за всё их время вместе.

Жемчужный дракон молнией взмыл вверх, заложил умопомрачительный кульбит, выдохнул ещё одну струю пламени. Разорванная в клочья ночь в ужасе отползала испуганным зверем.

Поури ответили дружным рёвом. Нетрудно было догадаться, что Рысь сейчас общается с ним без слов, но почему-то так, что Фесс не мог «услышать».

– Веди нас, – вдруг выдохнули стоящие вблизи поу-ри. Сперва один десяток, потом другой, третий. – Веди нас. Веди нас! ВЕДИ НАС!!!

Поури говорили на господствовавшем в западной части Старого Света наречии имперского Эбина.

Веди нас – застонала напуганная ночь. Веди нас – горестно подхватили звёзды. Дай нам врага, дай нам цель, дай нам смысл. Мы скитаемся, неприкаянные, созданные – и забытые, забытые – но не забывшие. МЫ ХОТИМ БОЯ! Великого! Всепожирающего! Дай нам бой, дай нам врага, дай нам смысл!

…Наваждение, подумал Фесс. Армия, конечно же, так скандировать не может. Рыся, что ли?..

«Я передаю тебе их мысли, папа», – тотчас откликнулась драконица.

– Не было печали. И куда я должен вести эту орду? «Не знаю, папа. Думаю, Сущность как раз и хотела, чтобы ты принял… какое-то своё решение».

– Проверяет, гожусь ли я в Разрушители… – проворчал Фесс.

«Наверное, папа».

– Но мы даже не знаем, где мы!

«Они знают», – с неколебимой уверенностью заявила Рысь.

– Кто у вас главный?! – крикнул Фесс, обращаясь к тесно сгрудившимся карликам.

Вперед дружно и молча шагнула та самая пятёрка разодетых в пух и прах поури.

– У вас есть карты? – отрывисто бросил некромант. – Даже пути судьбы нуждаются в добром чертеже земель.

– У нас есть всё, о избранный Ишхар, – неожиданным басом заявил один из пяти карликов. Ловко нырнул обманчиво-тонкой рукой в недра своих лохмотьев, выудив оттуда неожиданно добротный кожаный тубус, в каких хранит свитки Большая Императорская Библиотека в старом Эбине.

С шелестом развернулась карта. Некромант с трудом узнавал извивы рек и очертания небольших внутренних морей Востока. Да, Сущность постаралась. Спектакль поставлен на славу. Ближе всего Илим – громадная река, протянувшаяся чуть ли не через весь континент. До Княж-града – примерно сто лиг, до границ Халистана – двести пятьдесят, до Волшебного Двора – триста. Это если смотреть на запад. А если повернуться на восток, то в восьми днях пути – или в восьмидесяти лигах – будет крайний рубеж могущественной Синь-И, далеко оттянувшийся на закат степной язык, принадлежащий многомудрым желтокожим обитателям древней империи. А на юго-восток – бессчётные лиги и лиги, между пределами вассалов Халистана и Синь-И – бесчисленные королевства, ханства, эмирства, султанаты, халифаты и прочее, прочее, прочее, чему даже нет названий.[2]

И под моим началом – многотысячная орда. Наверняка голодная и злая – преклонение перед «ишхар», то бишь Рысью, уверен, продержится недолго. Им нужна добыча.

– Сколько всего в войске? – холодно, как и положено тому, кого «избрала Ишхар», осведомился некромант.

– Шестьдесят три сотни и пять десятков, – последовал немедленный ответ.

– Припасы, вода, продукты?

– На два месяца пути, о избранный. Поури неприхотливы, такова была воля Ишхар, согласно Сказанному.

– Хорошо, – медленно сказал Фесс. – Опытных проводников – ко мне!..

Команду тотчас же передали по цепочке.

– Куда же направлялось войско? – осведомился между тем некромант.

– Мы искали Ишхар, – последовал немедленный ответ.

– Вы делали что?

– Искали Ишхар, о избранный ею, – терпеливо ответил карлик с перебитым и криво сросшимся носом – тот самый, что доставал карту.

– И… вы всегда этим заняты? – осторожно поинтересовался Фесс. Надо же всё-таки знать пределы сцены этого спектакля.

– Нет, о избранный. Обычно поури живут своей жизнью. Но у нас есть постоянное войско, чей долг – скитаться по предначертанным пустынным путям, где некогда мы были приведены в мир, где нам являлись старшие Ишхар, где на курганах ещё сохранились кое-где каменные скрижали, память о сгинувшем величии. Было сказано, что на этих путях однажды явится нам Ишхар. И жизнь народа поури изменится.

– Понятно, – с непроницаемым лицом кивнул некромант. – Что ж, хорошо. Как твое имя, доблестный?

– Никто не дерзает носить или оглашать свои былые имена в присутствии Ишхар.

– Но как-то мне ж вас надо называть!

– Зови Молотом, – хмуро проговорил поури. На его поясе действительно висел внушительного вида боевой молот-пернач.

– Чекан, – тотчас подхватил другой из пяти командиров, потрясая оружием.

– Кистень.

– Вилы, – проревел четвёртый поури, и в самом деле опиравшийся на странного вида двузубое орудие.

– Глефа, – вдруг услыхал некромант, едва не вздрогнув от неожиданности.

Вперёд выступил пятый из «командиров» поури, на уродливое лицо упал свет факелов, и Фесс вздрогнул вторично, теперь уже по-настоящему: на него снизу вверх смотрело его собственное лицо. Гротескное, грубо изломанное, словно художник задался целью нарисовать злой шарж на стоявший рядом оригинал.

Ну и шутки у тебя, Сущность…

– Хорошо, – ровным голосом проговорил Фесс. – Постройте отряды. Мы выступаем немедленно. И принесите… еды и питья.